|
Стр. 1

После четырнадцатилетнего перерыва у меня, наконец, появилась возможность снова сходить в горы, к Белухе, самой высокой вершине Алтая. Мы решили ехать вдвоем с сыном, которому должно было исполниться восемнадцать уже в горах. Я некоторое время колебался в вопросе выбора маршрута. С одной стороны, очень хотелось перевалить через Катуньский хребет, по знакомому мне пути, через перевал Восточно-Капчальский, на южную сторону Белухи, к истокам великой реки Алтая Катуни. А там рискнуть еще раз попытаться подняться на вершину Белухи, чего мне раньше так и не удалось. Но, с другой стороны, я уже так долго не был в походах, и мне сорок семь. Девять лет назад начались сильные боли в позвоночнике, и я уже вообще не надеялся, что когда-нибудь смогу пойти в горы. Боли в позвоночнике начинались при малейшем охлаждении спины и распространялись по всему организму. Жена сшила накладку из овечьего меха на позвоночник и поясницу, и я с нею ходил несколько лет. Но со временем боли стали все реже, а несколько лет назад исчезли совсем. Я обнаружил, что снова могу переносить холод как в молодости, и ходить без верхней одежды, когда все вокруг закутаны в пальто и куртки. Это была определенная победа, ведь я в очередной раз сумел доказать, что организм при правильном внутреннем настрое, может сам решить любые свои проблемы без искусственных лекарств и лечебных процедур. Но как поведет себя организм в условиях длительной нагрузки похода, надо было проверить |
|
|
Поэтому я все же склонился к более простому варианту похода. К тому же сын шел в горы первый раз, и хотелось составить маршрут так, чтобы максимально, за один поход, показать ему красоту Алтая, Катуньского хребта и Белухи. Решили подняться по Аккему к Аккемскому озеру, в «северную чашу» Белухи, совершить оттуда ряд радиальных походов, включая и Аккемский ледник под самой Белухой, потом перевалить через перевал Рига-Турист к Кучерлинскому озеру, и если хватит времени и сил, сходить к водопаду на реке Кони-Айры и на озеро Дарашколь. Спускаться вниз предполагалось по Кучерле. |
 |
О предстоящем походе я объявил в Интернете на форуме, предложив желающим присоединяться. Договорились с Галиной из Бийска. Через нее должны были присоединиться уже в Уймонской долине Лена из Чиндека, бард Звенигородский и с ним еще одна Галя с сыном. Там же в Уймонской Долине должен был присоединиться еще один участник похода Виктор из Уфы.
| |
Из Калининграда мы с сыном вылетели 22-го июля поздно вечером. Как только собрались в аэропорт, пошел сильный ливень. Немного промокли, но это ничего, люблю, когда провожает в дорогу дождь. |
 |
Оставшуюся часть ночи, весь следующий день и ночь пришлось «бомжевать» в Москве. И только 24-го выехали поездом до Бийска. Когда гуляли по центру Москвы в понедельник 23-го, среди сплошных банков, которых было по нескольку штук на каждый переулок, зашли в МЦР. Сын купил в магазинчике брелок из какого-то камня, а я сделал очередную попытку найти общий язык с руководством этой организации. Светлана Петровна Синенко, заведующая связями с рериховскими организациями МЦР-а, была на каком-то совещании, и мне предложили зайти через час. Во дворе стояла небольшая группка людей, как я понял, это добровольные помощники, приходящие сюда для выполнения каких-нибудь вспомогательных работ. |
|
Скульптурная композиция из бронзы Е. И. и Н. К. Рерихов, во дворе усадьбы мне откровенно не понравилась. Это вопрос субъективный, но я не воспринимаю Рерихов без устремления в Беспредельность, без вдохновения и полета мысли. Но ничего подобного в скульптурной композиции не обозначалось. Застывшая улыбка на лице бронзовой Е.И. никак не вязалась с ее тонкой внутренней сущностью. |
 |
Через час я нашел Светлану Петровну на скамейке во дворе усадьбы, где и состоялся наш разговор. Встретила она меня настороженно, чувствовалось какое-то «осадное положение» и постоянная готовность к отражению «нападок неприятеля». Это состояние и предопределило разговор. Как я ни старался не затрагивать «больных» тем и найти хоть какую-нибудь точку положительного взаимодействия, все было напрасно. Я был для них «чужим», потому, что не был «своим». Полутонов, как я понял, между этими двумя крайностями здесь не существует. Через пятнадцать минут Светлана Петровна мне откровенно «указала на дверь», заявив, что я мешаю им работать.
| |
Был и еще один грустный момент в этом посещении Москвы.
Было очень жарко, и мы доехав на метро до Воробьевых гор, отдохнули на травке, на берегу Москва реки. Вода в реке была ужасно грязная, и было странно наблюдать, как некоторые москвичи рисковали в ней купаться.
К вечеру, мы прогулялись пешком до Ленинского проспекта и дошли до 62-го дома, где жил Юрий Рерих, и где на доме имеется посвященная ему мемориальная доска. Доска оказалась в плачевном состоянии. Ее пересекала толстая трещина в стене. На трещину были наложены заплатки из цемента, для определения степени дальнейшего расхождения трещины. Одна из заплаток, эдакий цементный «шлепок», была прямо в центре доски. Стена под доской была измазана какой-то краской, словно кто-то прямо на стене пробовал различные оттенки.
Странно, что в Москве находятся такие большие рериховские организации, приезжает столько добровольцев помогать МЦР-у, и никто не найдет возможности привести в порядок эту небольшую мемориальную доску.
|
 |
В Бийск мы приехали 27-го днем. Галина нас встретила, и уже к вечеру мы общались у нее на квартире с алтайским рериховским обществом «Беловодье». Вернее только я, так как сыну рериховские темы не столь интересны. Зато он быстро нашел общий язык с Катей, дочкой Галины, и вместе с ее подругой они ушли гулять по Бийску.
Бийчане организуют платные походы к Белухе для рериховцев, с опытным проводником. Одна из таких групп должна была выйти на три дня после нас, и мы просчитали маршруты так, чтобы встретиться на Аккемском озере. Впечатление от Бийской организации осталось очень хорошее. Некоторые разногласия и трения в выработке рабочих моментов движения их плановой группы, возникшие в моем присутствии, только усиливали атмосферу доверия и подчеркивали прочную жизнеспособность их организации.
С Бийска мы выезжаем 29-го июля утром, Автобусным маршрутом из Барнаула до Мульты. Автобусы сейчас идут быстро, в отличии от восьмидесятых и начала девяностых. Почти вся дорога заасфальтирована, не так как раньше. Только небольшой участок дороги, километров 20-30, на подъезде к последнему перевалу перед Усть-Каном еще не покрыт асфальтом. В салоне удобного современного автобуса работает телевизор. За одиннадцать часов езды он нас изрядно достает американскими фильмами.
| |
Пошел дождь. Во время очередной остановки «на перекур» водитель «бросает»: «Все, до 12-го августа погода плохая будет, дожди, местные говорят, а они знают». «Откуда знают», - интересуюсь я. «Из Интернета», - следует ответ. Смотрю на него, и ни малейшего сомнения, что он ошибается. Даже весело стало. Какая может быть плохая погода, когда мы в горы идти собрались?! Будет хорошая погода и все! Да и при любом раскладе плохой погоды не бывает. |
 |
Перед въездом в Уймонскую долину, на небольшом перевале, погранпост с пьяным начальником. Здесь теперь погранзона. Граница с Казахстаном проходит по вершине Белухи. Заполняем анкеты, получаем пропуск и едем дальше. |
 |
Ближе к Усть-Коксе начинают работать мобильники. Здесь работают Би-Лайн и МТС. Созваниваемся с Виктором, чтобы ждал нас на остановке, и с Леной из Чиндека, чтобы прислали за нами машину.
- Материализация, - говорит Виктор, протягивая руку, на остановке В Усть-Коксе, где мы выходим из автобуса.
С ним мы давно знакомы по форуму, но видим друг друга впервые. Он уже два месяца находится в Уймонской долине, живет в народной библиотеке Калошина и помогает ему в строительстве и хозяйстве. На стареньком микроавтобусе, заехавшем за нами, едем в Чендек к Лене. Уже в темноте вытаскиваем рюкзаки из машины и проходим за встретившей нас Леной в бревенчатую избу на окраине Чендека.
| |
Дом еще не достроен, но Лена с мужем и свекровью уже переехали в него жить, надеясь до холодов его окончательно утеплить. Бревенчатые стены без отделки и штукатурки, но уже есть водопровод и канализация. |
 |
Вместе готовим ужин. Решаем где нам ночевать. Сначала предполагается в бане, но нам не хочется куда-то идти, и предлагаем поставить палатки прямо на большом чердаке, еще не закрытом по краям и продуваемом ветром.
Утром быстро завтракаем. За нами заезжает Александр на том же стареньким микроавтобусе, и везет нас в Тюнгур. На шоссе у поворота на Нижний Уймон мы должны забрать еще трех участников похода. Их еще нет, и мы, чтобы не терять время, едем им навстречу, в сторону Нижнего Уймона. Через пару километров находим их на дороге. Знакомимся с бардом, Александром, Галей и ее семнадцатилетним сыном. Разворачиваемся и едем в Тюнгур.
- Ладно, довезу вас прямо до Кучерлы, - соглашается наш водитель, и микроавтобус, проехав через Тюнгур, пересекает по висячему мосту быстро несущуюся внизу Катунь, берет в гору.
- На Кузу-Яке покувыркаетесь в грязи, тропу совсем лошадьми разбили, - продолжает Александр.
Деревня Кучерла, расположена на одноименной реке в нескольких километрах от ее впадения в Катунь. Здесь имеется два моста через Кучерлу. Один, нижний, в центре самой деревни. Другой, верхний, находится километра на три выше деревни. Через нижний мост идет дорога на перевал Кузу-Як, к реке Аккем. Через верхний мост идет дорога вверх по Кучерле.
Высаживаемся в пятидесяти метрах от нижнего моста. Выгружаем рюкзаки, расплачиваемся и прощаемся с нашим водителем Александром, договорившись о том, что он нас встретит 13-го августа, к шести часам. Для поселившихся в Уймонской долине рериховцев туризм является определенным источником дохода. Строятся планы превратить эту отрасль в основную. Перспективы развития туризма в Уймонской долине самые обширные и эта отрасль может не только дать работу и средства для многих семей, но и обеспечить развитие региона.
Деревянный мост видно давно не ремонтировали. Река его изрядно потрепала и несколькими ручейками отрезала от берега. Я, перепрыгивая по камням и кочкам, добираюсь до моста, не промочив ноги. Но остальные не рискуют следовать моему примеру, разуваются и, закатав штаны, перебираются через ручейки к мосту. Переходим на другой берег мощного потока прозрачной голубой воды, бурля и играя несущегося на встречу с Катунью.
| |
Приводим снаряжение и одежду в стартовый походный вид, перекладываем рюкзаки и делаем общее фото перед стартом. |
 |
До начала подъема на перевал Кузу-Як, около пяти километров, проходим одним рывком, без остановок. Мы друг друга еще совсем не знаем, но старт обнадеживающий, говорящий, что снаряжение вполне подходящее, и слабых звеньев в команде нет.
| |
Отдыхаем перед перевалом. Теперь предстоит достаточно серьезное испытание, это уже настоящая проверка «на вшивость». Подъем не сложный, но долгий и нудный по скользкой грязи разбитой лошадиными копытами дороги, с полными, стартовыми рюкзаками, в самом начале пути. Хорошо еще, что нет жары для полного «кайфа |
 |
Поднимаемся с высоты в семьсот метров на полторы тысячи с небольшими передышками. Навстречу спускаются несколько групп, одна на лошадях. Местные алтайцы хорошо зарабатывают в сезон прокатом лошадей для туристов. Нас обгоняют два панка с ирокезами на голове, в возрасте под пятьдесят. У одного из них вместо рюкзака белый мешок из под сахара, перевязанный веревкой на подобие солдатского вещмешка.
Навстречу попадается молодой человек. Спрашиваю:
- До конца перевала еще далеко?
Отвечает, что еще час ходу. Что-то не верится. Минут через пять попадается девушка с жизнерадостным румянцем на лице. Задаю тот же вопрос.
- Да я всего минут пятнадцать спускаюсь. Ну, вам вверх, чуть дольше будет.
Субъективность восприятия пространства и времени в горах особенно проявляется.
| |
Наконец добрались до верхней точки. Она по алтайской традиции обозначена множеством тряпочных ленточек, повязанных на ветки деревьев. Сбрасываем рюкзаки, отдыхаем и приводим измученные организмы в порядок. |
 |
После отдыха идем дальше, теперь вниз. Надо дойти до ручья, чтобы сделать привал на обед, он должен быть где-то в часе ходьбы. Вот и ручей. Пока отстающие подтягиваются, разводим костер. Возле бревна аккуратно поставлены пластиковые бутылки с ячневой и гречневой крупой. Кто-то сэкономил в походе, протаскал крупу с собой, а возвращаясь, перед перевалом, решил оставить. Это здесь обычное явление. Многие не очень любят считать и рассчитывать. Мы прикидываем наши запасы, с расчетом на все 15 дней похода. Поскольку группа собиралась спонтанно, и предварительного общего расчета не было. Решаем свой провиант сэкономить и воспользоваться оставленной кем-то гречкой. Нас догоняет большая группа молодежи и располагается на обед рядом.
| |
Спускаемся дальше. Погода пасмурная, но практически без дождя, так, пара капель иногда упадет. Это очень хорошо. В жару идти намного хуже.
|  |
А вот и Аккем. Внизу у моста виден большой лагерь, много палаток людей и лошадей. Говорят, что там местные даже чем-то приторговывают для туристов. Но мы туда не спускаемся, а идем по верхней тропе вдоль Аккема. |
 |
Впереди должен впадать ручей и над ним стоянка, называемая «У трех берез». До нее более пяти километров, но тропа ровная и без ощутимого подъема. Скоро вечер. Идем быстро. Идти легко, открылось второе дыхание, но, главное, надо успеть на стоянку раньше идущей сзади большой молодежной группы, чтобы занять место для лагеря получше.
| |
Вот и стоянка, только березы две. Они очень старые и гнилые, а от третьей остался только пень. Занимаем место под березами, поближе к ручью, ставим палатки, разводим костер и готовим ужин. Студентам приходится останавливаться подальше от ручья на менее удобном месте. Они в темноте ходят мимо нас взад и вперед с фонариками, путаясь в тропинках и разыскивая спуск к ручью.
|  |
На следующий день несколько раз обгоняем друг друга с молодежной группой. Тропа идет высоко над Аккемом, и он шумит где-то далеко внизу. Тропа то резко берет вверх, то так же резко вниз. По пути преодолеваем пересекающие путь ручьи и речки, впадающие в Аккем. |
 |
Наконец, к вечеру, тропа спускается к молочно-белому Аккему. Вдали показывается Белуха. Народ не сдерживает эмоций. Но долго не отдыхаем. Впереди тропа по каменистым осыпям и заболоченным низинкам. Найти место для трех палаток будет не легко, а до темноты менее двух часов, и студенты сзади догоняют. |
 |
Пропускаем пару маленьких стоянок, максимум на две палатки. Наконец, доходим до подходящей стоянки и ставим палатки. Молодежь проходит мимо и идет искать счастья дальше. Теперь спешить некуда, и можно насладиться видом бурлящего Аккема, и светящейся ледниками далеко впереди Белухой. Я долго сижу на огромном, в несколько метров в диаметре камне, омываемом со всех сторон белой от перетертого мрамора, бурлящей и брызгающейся водой Аккема. |
 |
Ужинаем уже в темноте. Виктор угощает всех «фирменным» вареньем из перетертых на мясорубке молодых кедровых шишек. |
 |
После ужина, в темноте, когда все уже легли спать, меня снова тянет к Аккему на большой камень. Белуха словно светится, как маленький фонарик в темноте ночи, и ее холодное, свежее ледяное дыхание омывает меня, вместе с водою Аккема, омывающей камень. Шум воды, словно музыка, которую можно слушать бесконечно, но холод не дает сидеть слишком долго, и я иду спать.
| |
Следующий день идем по курумникам, каменистым осыпям берега Аккема. Тропа достаточно экзотична. |
 |
Успешно преодолеваем еще одну водную преграду. Мой сын, Светослав, решил преодолеть ее первым, сходу, поскользнулся и свалился спиной с рюкзаком в несущийся поток. Но ноги не промочил, так как они остались сверху, на бревне. |
 |
Белуха уже близко. До Акккемского озера осталось несколько часов ходу. |
 |
Курумники заканчиваются и тропа становится совсем легкой, с медленным подъемом. После обеда доходим до турбазы-приюта. Это чуть ниже Аккемского озера. Здесь есть мост через Аккем. Через него ходят в долину Ярлу. Но мы планируем разбить лагерь выше озера, оттуда будет удобнее ходить в так называемые «радиалки», без тяжелых рюкзаков, оставив разбитый лагерь, поэтому Аккем пересечем там, когда пойдем в Ярлу.
| |
День подходит к концу, а нам еще идти несколько километров. До Аккемского озера осталось около ста метров. Справа видна крыша метеостанции. В восьмидесятые эта метеостанция стояла над озером, а теперь ниже его. Озеро сильно сократилось.
Людей здесь масса. Раньше встретить человека на тропе не каждый день можно было. А сейчас полчаса одиночества на тропе великая редкость. По традиции все встречные здороваются, но это приходится делать так часто, что просто машинально буркаешь что-то себе под нос и слегка киваешь головой, когда пропускаешь на тропе очередного встречного.
|
 |
Слева открывается великолепный вид на долину Ярлу, с ее разноцветными скалами. |
 |
Поднимаемся на холм у метеостанции. Отсюда открывается вид на Аккемское озеро.
Дальше, у середины озера, расположены круглые домики спасателей, чуть дальше бревенчатая баня. Уходим выше озера, на пологом берегу, справа масса палаток. Идем дальше, у впадения реки-водопада из долины Семи озер, имеется удобная стоянка. Здесь уже стоит несколько групп, но, к счастью, место у самого водопада не занято, недавно ушла какая-то группа. Успеваем разбить лагерь до темноты. С дровами здесь проблемы. Приходится долго лазить по крутому склону, прежде чем набрать сухих веток на небольшой костер, для приготовления пищи.
|
 |