Р  Е  Р  И  Х  О  В  Е  Д  Е  Н  И  Е
Портал
Культура
29 мар 2024, 00:58
УРАЛ: UTC + 5 часов

««

П
У
Б
Л
И
К
А
Ц
И
И

««


 


Форум закрыт Эта тема закрыта, Вы не можете редактировать и оставлять сообщения в ней.  [ Сообщений: 96 ]  На страницу 1, 2, 3, 4, 5 ... 7  След.
Автор Сообщение
 Заголовок сообщения: Рериховский Компас
СообщениеДобавлено: 18 май 2011, 08:15 
Не в сети
Аватар пользователя

Зарегистрирован: 20 апр 2011, 07:35
Сообщений: 955
Идея создать отдельную тему своеобразной камертонной чистоты настройки на следование Рериховскому императиву ( жизненному кредо, поведению в общественно-политических ситуациях, коллизиях тяжб и противостояний тьмушникам) возникла давно, но осуществляется только теперь. почему? Может быть потому, что наш форум ещё молод и не набрался "клещей" и "репьёв", которые, естественно, "опустили" нравственные и эстетические качества сопутствующих нам интернет-коллективов, так и не увидевших процесса патологии, ( претендующих даже называться Общинами), а может быть просто потому, что слишком много открылось ртов, вторящих и внемлющих Учению, но на деле противоречащих ему в главном - коммуникабельности и единению. И как хорошо, подобно майскому катарсису и нежному прохладному дождю, не осыпающему блеск лепестков, но питающему парад цветения случилось возвращение по всему инет-пространству добрых слов из наследия Павла Фёдоровича Беликова, человека из самого близкого окружения Великой семьи, стоявшего у истоков духовного окормления не только всей пост-советской ойкумены, но и Калининградской области, где уже трудились А.П. Хейдок, М. Ц. Спурготт, И. Войкин. Помимо отображения воспоминаний о каждом из них, важно подчёркивать ту высоту и прерогативу Духовного самосовершенствования, которыми они подвинули и нас встать в ряды РД. Полагаю, что многим есть что сказать, вспомнить и тем самым подтвердить курс выверенный по компасу АЙ.
П.Ф.Беликов писал(а): « Живая Этика открывает перед нами путь беспредельного познания, беспредельного сознательного труда и служения общему благу. Красота и особенность Учения в том, что оно делает своих последователей самих создателями своей жизни и сотрудниками жизни космической. Из афоризмов, мыслей и символов изучающий Учение сам должен составить стройную и величественную систему всей жизни, всего Сущего.

Ключ к Учению каждый должен найти в сердце своём. Этим, как видно, на первое место выдвигается самостоятельность. В другом месте сказано - лук можем дать, но стрелу должны пустить сами. Луком является даваемое Учение - стрелой же будем мы сами, наша жизнь, которую можно прожить, выражаясь словами Учения, «красиво, бережно и стремительно» и которую можно вконец испортить.

Как мы уже раньше говорили, Учение существовало всегда, и под разными наименованиями мы находим его в каждом периоде истории. Из корней Учения вытекают также и все Религии. Даваемое в настоящее время Учение имеет своей целью синтезировать не только все ранее бывшие Учения и Религии - эту задачу более-менее успешно выполнило Теософское Движение, открытое в прошлом веке Блаватской, которой первой была поручена на Западе большая задача - поколебать устои материализма и обратить взор к просвещённой духовности и неисследованным, обойдённым наукой, тайнам природы. Учение Живой Этики, продолжая непосредственно дело, начатое Блаватской, объемлет собой все истинно культурные ценности…
По адресу последователей ЖЭ меньше всего может [быть справедливым] намёк о сектантстве, об узости, о партийности или оторванности от жизни. ЖЭ призывает к самой щедрой всеобъемлющей культуре, ко всякому истинному знанию и науке, к великой Красоте и Искусству. Поэтому каждый последователь ЖЭ, сталкиваясь с бескорыстными и искренними борцами за культуру и науку, должен всегда найти с ними общий язык и возможности совместных действий, хотя бы последние не имели понятия по эзотерическим вопросам. Потому нашими Водителями не особенно приветствуются слова «оккультный» или даже «эзотерический» - их можно употреблять лишь с чувствознанием - зная, где и как. В конце концов, истинное Знание и истинная Наука лишь одна, и можно найти для них один язык. Многие деятели науки и искусства, ставшие последователями ЖЭ, доказали своим примером возможность такого слияния.»


Вернуться наверх
 Профиль  
Ответить с цитатой  
 Заголовок сообщения: Re: Рериховский Компас
СообщениеДобавлено: 18 май 2011, 08:31 
Не в сети
Аватар пользователя

Зарегистрирован: 20 апр 2011, 07:35
Сообщений: 955
П.Ф.Беликов писал(а): «1. Характер Николая Константиновича (повторять полностью вопросы не буду). Неутомимая энергия сочеталась с выдержкой и спокойствием. Никакой суетливости при очень высоких темпах жизни. Чёткость и точность во всём, но отнюдь не педантичность. Очень рациональное мышление при самых широких замыслах. Очень общительный, но не мог терпеть пустословия, "салонных" разговоров, бесшабашных "застолий". Обладал точным и мягким юмором, чуждался всякой грубости, в том числе и словесной распущенности. Сказать по отношению к Н. К. "весёлый" - было бы неправильно. Он всегда был очень серьёзен, но вместе с тем всегда ощущал радость самого человеческого существования и именно радостно смотрел на окружающую жизнь. Это качество Н. К., пожалуй, лучше всего характеризуется его собственными словами: "Радость есть особая мудрость". Отсюда и неистребимый оптимизм Рериха, его способность отбирать и опираться на всё лучшее в жизни.

2. Какова его основная человеческая особенность? Благожелательность при полном отсутствии "поблажек". Считал унизительным для человеческого достоинства чувство "жалости", хотя и указывал на необходимость "сострадания". Мог быть очень суров с человеком, ставившим личное благо выше общественного. Охотно общался даже со своими самыми ярыми противниками, если координация деятельности с ними приносила реальную пользу делу культуры, науки, искусства.

Кроме того, конечно, Николай Константинович отличался необыкновенной творческой многогранностью и каким-то особо повышенным чувством "соизмеримости", то есть безошибочно определял - где, когда, что и в какой мере уместно и общеполезно. Высоко ставя человеческую способность "дерзать", порицал всякую безответственность. Для самых высоких полётов требовал прочного, "земного" трамплина. Мне лично импонирует высказывание Н.К.: "В конце концов, ищите ближе, а в особенности тогда, когда хотите посмотреть вдаль".

3. Его увлечения. Собирательство. Был страстным собирателем старинной живописи и вообще старины. При этом не путём покупок широкоизвестных и дорогостоящих предметов искусства, а путём их розыска, "второго" появления на свет божий. Елена Ивановна сама расчищала записанные картины. Так были обнаружены многие ценные произведения. Рисунок Рубенса был найден в переплёте какой-то старой книги. Многое собиралось во время экспедиций. Была собрана большая коллекция предметов каменного века (около ста тысяч предметов).

Очень любил музыку. Собирал пластинки любимых композиторов. Других "хобби" не было. Вернее, может быть, все его "хобби" (живопись, археология, путешествия и т.д.) на совершенно равных правах входили и заполняли его творческую жизнь.

4. Какие черты человека, какие характеры привлекали Н.К. в людях? Активное творческое начало. Умение сотрудничать с людьми разных мировоззрений. Сознательное и ответственное отношение ко всему окружающему. Готовность к действиям. Николай Константинович не любил сетовать, но в его письмах мелькало: "соглашающихся много, действующих - маловато".

5. Какие человеческие черты он считал неприятными? Индифферентность. Ограниченность. Фанатизм. Безответственность. Конечно, самодовольную невежественность, которую считал главным препятствием развития человеческого общества.

6. Были ли у Рериха какие-нибудь мелкие житейские или бытовые предрассудки? Как в творчестве Николая Константиновича "быт" всегда перерастал в "бытие", так и в его жизни "бытовые мелочи" поглощались деятельностью большого масштаба. Именно таких "мелочей", до которых так охочи биографы, мне не удалось обнаружить. Это характерно для всех членов семейства Рериха. Николай Константинович всегда считал борьбу с предрассудками очень важной. Он уважал национальные традиции. На Востоке, конечно, и религиозные традиции, но никогда не связывал себя ими. В незнакомых для себя условиях он всегда спрашивал: "А как у вас принято это делать?" Другой пример. Убеждённый вегетарианец, Николай Константинович, будучи приглашённым на какой-то приём, где по местным обычаям нельзя было отказаться от обязательного мясного блюда, предпочитал нарушить своё вегетарианское правило, чтобы соблюсти местный обычай. И это означало не отсутствие принципиальности, а именно чувство "соизмеримости", о котором я уже упоминал. Остаться непонятым, оскорбить кого-либо, помешать успеху дела из-за бутерброда с колбасой он счёл бы просто нецелесообразным. Целесообразность и складывала бытовую сторону жизни Николая Константиновича. В ней не было ни роскоши, как не было и "домостроя", который своей неподвижностью связывал бы свободу действий.

7. Как отдыхал Рерих? Перефразируя Пушкина, скажу: "Рерих и отдых - понятия несовместимые". Лучшим отдыхом он считал перемену труда. Конечно, при общей подвижности натуры нужны были и ежедневные прогулки, в которых всегда что-то обдумывалось или обсуждалось, если они проходили не в одиночку. Был и ещё один вид "активного" отдыха - музыка. Почти ежедневно после ужина, когда вся семья была в сборе, прослушивалось несколько любимых пластинок. Укажу на композиторов, к которым Николай Константинович питал особое "пристрастие". Как и во всём, "диапазон" Рериха и здесь был широк: Римский-Корсаков, Мусоргский, Скрябин, Стравинский, Прокофьев, Вагнер, Григ, Равель, Дебюсси, Сибелиус... Часто проигрывали "Неоконченную симфонию" Шуберта. Добавлю, что даже в экспедиции Николай Константинович брал с собой патефон и любимые пластинки.

8. Любимый писатель Рериха? Николай Константинович очень любил и хорошо знал родную литературу. Любил классиков. Часто цитировал Гоголя, Тургенева и других писателей. Из современников любил Горького и некоторые вещи Леонида Андреева. Характерная черта - при встречах с Андреевым Рерих всегда разговаривал с ним на литературные темы, но сам Андреев всячески пытался свернуть разговор на живопись. Им как-то в шутку посоветовали даже переменить "профессии". Н.К. следил и за советской литературой. Отмечал в своих "Листах дневника" имена Алексея Толстого, Бажова, Эренбурга (остроту его военной публицистики). По мере возможности старался получать советские "толстые" журналы, в частности, ценил "Новый мир". В Гималаях на склоне лет перечитывал русские былины в наших советских изданиях. Восхищался "Словом о Полку Игореве" с иллюстрациями палешан. "Прекрасен русский язык, и на нём скажутся лучшие мысли о будущем", - писал Рерих. Из иностранных классиков любил Анатоля Франса, Бальзака.

9. Любимый поэт Рериха? Пожалуй, по своей монументальности Рериху близок был Державин. Его гиперболизм отвечал масштабности мироощущения Рериха. Николай Константинович сам занимался стихосложением. Написал несколько стихотворных "сюит", собранных в книге "Цветы Мории". В молодости он дружил с рано умершим поэтом Леонидом Семеновым-Тяньшанским. Многие вещи Пушкина, Лермонтова, А.К.Толстого, Полонского и Тютчева цитировал наизусть до старости. Из современников особенно ценил Блока, с которым был лично знаком. Знал и любил Волошина. Из советских поэтов отмечал В.Саянова, Заболоцкого.

10. Какой из советских художников более всего привлекал Рериха? В большинстве это были художники его поколения, которых он знал и с которыми подчас был знаком лично. Среди них - Нестеров, Юон, Билибин, Бродский, Петров-Водкин. Хорошо знал и высоко ценил архитектора Щусева. Интересовался молодым поколением советских художников и даже хлопотал о выставке их работ в Индии. Ценил деятельность Грабаря, с которым был хорошо знаком, и переписывался с ним по сохранению памятников искусства и старины.

11. Каковы принципы работы Рериха? Глубокая продуманность во всех творческих проявлениях. Николай Константинович не приступал к писанию картины до того, покамест не видел её до мельчайших подробностей в своём воображении. Поэтому писал картины быстро, почти без поправок. У него был даже такой термин "мыслеобраз". Некоторые сюжеты картин Рериха появлялись первоначально в его литературных произведениях. Например, "Заморские гости", "Границы царства", "Огни на Ганге" и ряд других. Литературные и живописные варианты одних и тех же сюжетов совпадали до мелочей даже в тех случаях, когда между ними существовал промежуток в несколько лет.

Обычно он работал одновременно над несколькими произведениями. Переходил от одного к другому, что, по-моему, обостряло его восприятие. Планомерная и ритмическая заполненность всего рабочего дня не оставляла места для "пустых" промежутков. Для примера приведу Вам выписку из письма многолетнего американского сотрудника Рериха, ныне вице-президента Нью-Йоркского музея имени Рериха - З.Фосдик. Она была в Москве в 1926 году и вместе с Николаем Константиновичем ходила к Луначарскому. Приезжала в Москву и Ленинград в 1961 году. Надеется приехать к 100-летнему юбилею Рериха, если, как она мне пишет, позволит здоровье. В одном из писем ко мне она вспоминает: "...он был необычайно добр и несколькими словами мог успокоить человека в горе или смятении духа. Во время его приездов в Америку он работал со мною, писал, диктовал, и я устраивала свидания для него, ибо телефонные звонки и письменные запросы шли беспрерывно. Даже врагам он никогда не отказывал. Выслушивал их спокойно. Позже говорил о ком-то, что он не принял совета, пойдёт своим кривым путём и набьёт шишки на лбу. И сожалел, ибо знал, что в каждом заложены зёрна добра. С ним было весело и легко работать, время летело быстро. Вставал он рано и после завтрака сразу принимался за работу. При разговоре любил ходить по комнате, ибо весь находился в движении, выказывая при этом полное спокойствие духа. Всегда и во всём, где мог, помогал людям. При необычайной простоте поражал глубиною мысли, силою суждений и советов".

Мои выводы, основанные на личной переписке с Николаем Константиновичем, на изучении архивных материалов, сходятся с приведённой характеристикой. Большой, не знающий предубеждений ум, целеустремлённость, вера в людей, необычайная организованность, участливость и внимание к человеку совмещались в Рерихе с громадной творческой силой и широчайшим, как теперь говорят, "комплексным" охватом происходящих в мире событий. Увидеть в малом большое и не потерять в большом малое - это было какое-то особое свойство Рериха, которое я лично испытал на себе. Ведь ему было за шестьдесят, а мне только 25 лет, когда мы интенсивно переписывались. Он был художником, учёным и культурным деятелем мирового масштаба, я же только что вступил на самостоятельный жизненный путь. И, давая мне очень многое, он ни разу не дал почувствовать различие наших положений.

Я написал Вам, Евграф Васильевич, кажется больше, чем в одну статью может вместиться. Но, возможно, что ещё что-то очень важное пропустил. Слишком обширна тема. Поэтому за Вами остаётся право выбрать из написанного наиболее важное для Вас, а за мной обязанность ответить Вам дополнительно, если что-либо нужное для Вас осталось на этот раз "за бортом".

С наилучшими пожеланиями
П.Беликов»

http://www.ay-forum.net/viewtopic.php?f=99&t=2813
Здесь, наконец-то, открылись тайны вокруг неблаговидного поступка Ю. Линника, послужившего причиной "опалы" М. Ц. Спурготта и А. П. Хейдока, а также оценки "контактёрской литературе" и всем искажениям Линии АЙ, что имеют место в настоящем времени во всех "иерархически праздных" инстанциях. Но будем верны компасу Рериховедения и пройдём между "сциллой и харибдой вульгаризации".


Вернуться наверх
 Профиль  
Ответить с цитатой  
 Заголовок сообщения: Re: Рериховский Компас
СообщениеДобавлено: 19 май 2011, 01:17 
Не в сети
Аватар пользователя

Зарегистрирован: 21 апр 2011, 00:40
Сообщений: 30
ОКА писал(а): «Умение сотрудничать с людьми разных мировоззрений. »

Очень насущно - на сегодняшний день .


Вернуться наверх
 Профиль  
Ответить с цитатой  
 Заголовок сообщения: Re: Рериховский Компас
СообщениеДобавлено: 20 май 2011, 16:47 
Не в сети
Аватар пользователя

Зарегистрирован: 20 апр 2011, 07:35
Сообщений: 955
Неожиданно получил материал о наших духовных водителях. Теперь, когда стало возможным смотреть фильмы с участием А. П. Хейдока и М. Ц. Спурготта (сайт Живая Этика в мире) важное дополнение к истории калининградского рериховедения и становление Культурного моста Алтай - Балтия вот эта статья нашего товарища по далёким перестроечным временам, открывшим парадные врата Учению. С особой благодарностью А. Игнатьеву.
Семён Бокман писал(а): «Моя семья и Михаил Цезаревич отдыхали в Друскининкае.
Михаил Цезаревич спросил меня:
- Ты бывал в ленинградском Эрмитаже? -
- Конечно, и не один раз. Когда я учился в Ленинграде, попасть в Эрмитаж было легко, а по студенческому входной билет стоил недорого, и я часто забегал туда – очередей в кассы не было -
- Ты бывал в Египетском Зале?-
- Когда я учился на первом курсе музучилища, у всех у нас были абонементы для тематических экскурсий, и как-раз первая лекция была о Египте и проходила в этом зале... -
- Ты видел в этом зале мумию египетского жреца?
- Конечно, и это одно из первых, а может быть, самое первое из моих ярких впечатлений от посещения Эрмитажа. Я впоследствии к ней ещё приходил. Удивительно хорошо эта мумия сохранилась. Есть волосы. Он голый, в набедренной повязке...
- Это моя мумия –
- ??!!
ХОВАНСКИЙ
Линию духа победитель выносит над темнотою обычности, над противодействием инертной или косной среды, над темнотою рукотворных подвалов, и ведёт эту свою линию он до конца: своё поведение, своё творчество, свои мысли и действия – всё своё , не заимствованное у других, не взятое для подражания. Конечно, и жизнь таких людей необычна. Именно надо отказаться от мира обычности и необычность принять для выражения активности духа. Моя жена тяжело болела. Врачи не могли помочь. Мы обращались к целителям и знахарям – безуспешно. Добрая женщина-экстрасенс, которая пыталась, но не смогла помочь, вдруг вскричала в телефонную трубку – она жила в Москве – да так, что мне, не говорившему с ней, а сидевшему рядом, было слышно:
- У Вас же там есть Хованский! Он всё может!-
Да, Алексей Николаевич Хованский жил в Калининграде на улице Чекистов. Он был профессор математики на пенсии – ему было чуть больше 60-ти тогда.
Позже мы узнали, что он настоящий полиглот, владеющий то ли 16-ю, то ли 18-ю языками - он сам точно не знал, так-как занимался языками постоянно. На каких-то он и говорил, и писал, и читал. На других только читал и писал, не умея говорить. Рассказывал, что, когда утром он принимает холодный душ, читает наизусть 2 главы Евангелия от Матфея на древнегреческом, а утром следующего дня - на латыни или на древнееврейском. Читал он и на санскрите. Был страстным пропагандистом языка эсперанто, и за это его, живущего на улице Чекистов, чекисты недолюбливали.
Кот Антон, пушистый и дородный, только что вернулся с гулянки и расположился на письменном столе под настольной лампой вверх брюхом, греясь (дело было вечером) и предлагая себя приласкать и погладить, что и делал Алексей Николаевич, беседуя с нами. Он был среднего роста. Лысоват. Не богатырь, но не казался слабым – вероятно, следил за собой. (Как мы узнали впоследствии, Хованский регулярно бегал трусцой). У Алексея Николаевича было очень плохое зрение. Он не выговаривал многие буквы. Нужно было привыкнуть к его произношению. Нам помогала его молодая жена, бывшая его студентка Лена. Большой чёрный мохнатый королевский пудель, расположился в ногах у Лены, сидевшей в кресле, и причёсывавшей его.
Узнав о цели нашего визита, Хованский сказал скороговоркой, смеясь и почти не интонируя: «Я нисьё ткоа не умею зелаcь» (Я ничего такого не умею делать). Увидев наше разочарование, Алексей Николаевич заговорил с нами о Йоге. (Как мы потом выяснили, речь шла о Хатха Йоге). Он рассказал нам о своей маме, которая заболела в молодости, ещё до его рождения, туберкулёзом, который не могли излечить врачи, и с помощью Йоги она выздоровела, а умерла в преклонном возрасте, и не от этой болезни. Лена очень быстро нашла нужную книгу. Это были различные осаны (позы), физические и дыхательные упражнения, применяемые для лечения многих недугов.
Кроме нас у Хованских были ещё гости. Одни уходили, а другие, «свежие» появлялись. Ясно, что от недостатка общения Хованский не страдал. Да, было, было за что чекистам не любить Алексея Николаевича. Все, кроме меня и моей жены, знали друг друга. С нами знакомились. Нас распрашивали. Я шутливо поинтересовался у Алексея Николаевича, имеет ли он отношение к Хованщине Мусоргского? Он серьёзно ответил, что его родословная идёт от казанской ветви князей Хованских, и его пращур, казанский воевода Хованский - двоюродный брат того Хованского из оперы Модеста Мусоргского. Сам Алексей Николаевич родом из Казани, и окончил Казанский университет. Он также состоит в дальнем родстве с Толстыми. Вероятно, со всеми, так-как все Толстые были родственниками. В одной из последующих встреч он как-то обронил что Алёську - писателя Алексея Николаевича Толстого - у них в семье не любили за беспринципность.
Гости приходили с новостями и вопросами. Приносили одолженные у него книги, и уносили другие. У Хованского была потрясающая библиотека, как по количеству, так и по редкости имевшихся в ней книг. На любой ему заданный вопрос тотчас же находилась нужная книга, и таким образом Алексей Николаевич мог отвечать на вопросы, почти не раскрывая рта. Да это было и практичнее с его-то дикцией. Доходило до курьёзов. Зоговорили об английском юморе: что это за юмор такой английский, что в нём особенного, и как его понимать? Хованский бесшумно удалился в соседнюю комнату, и вскоре вынес оттуда подшивку старых английских юмористических журналов – вот, дескать, изучайте. Видно было, что порядок в его библиотеке был идеальный. Да и сам Алексей Николаевич казался человеком очень организованным и дисциплинированным, и я, пожалуй, не встречал таких хорошо организованных людей ни до, ни после него.
Разговор зашёл о спиритических сеансах. Хованский предостерегал от подобных экспериментов, так-как, на самом деле, вместо Пушкина, которого, как правило, кличут, приходят неизвестно кто «и как наснут по матуске вийзяся» (начнут по матушке выражаться). Но и это ещё не самое страшное, так-как они способны причинить психический, а иногда даже физический вред. Алексей Николаевич рассказал, что в юности очень увлекался спиритизмом, но его мама попросила прекратить это, так-как в доме стали пропадать вещи, а, ведь, они ( те, кто приходят) могут и увечье нанести.
После знакомства с Хованским мы стали понемногу читать: об аномальных явлениях и парапсихологии, о перевоплощении и карме, об экстрасенсах. Хотя в ту глубоко советскую брежневскую эпоху открыто обсуждать подобные темы было не принято, кое-что всё-таки просачивалось. Что-то проскочило в газете Труд, что-то (и не однажды) публиковали журналы Техника молодёжи и Наука и жизнь. Читали мы и самиздат, но глубокого интереса и внимания к этим проблемам не было. Верили? Несомненно, что сначала было недоумение: мы, ведь, считали себя атеистами и материалистами, не понимая, что на самом деле вера в Высшее и атеизм не противоречат друг другу. (Об этом я расскажу в отдельной главе). А материализм - это псевдоопределение, потому что материально всё, даже мысль. Материя и Дух едины, и одно не может существовать без другого.
По мере накопления фактов различной нетрадиционной информации мы поневоле стали задумываться. Раз существует столько независимых друг от друга свидетельств необычного: и в наши дни, и существовали в прошлом, значит что-то за всем этим кроется? Но самое главное для нас было тогда – это найти способ лечения. Традиционные, обычные способы не помогали, и обстоятельства вынуждали нас обратить внимание на другую, НЕОБЫЧНУЮ сторону жизни.
Но тогда, у Хованского ощущение чего-то нереального владело нами...
Очередной гость принёс газету с извещением о пребывании художника Святослава Рериха, сына Николая Рериха в Москве. Там же была и его фотография. Это живо заинтересовало всех присутствующих. Я картин Святослава Рериха тогда не знал, а картины его отца видел в Русском музее в Ленинграде. Они мне казались малоинтересными – в них не было новизны и «крутизны». Мне больше нравился Ван Гог, Пикассо, кубизм. Композитор Игорь Стравинский, который был моим кумиром в те годы, в беседе со своим секретарём Робертом Крафтом, - эта книга в русском издании называется Диалоги – вспоминая о своём сотрудничестве с Николаем Рерихом и тепло отзываясь о нём, замечает, что живопись Рериха ему не нравилась, что Рерих говорил ему о своём родстве с Рюриком, первым русско-скандинавским великим князем, что у него был вид не то мистика, не то шпиона, и поэтому он не удивляется слухам о его загадочных связях и деятельности . Всё это я тогда же, ссылаясь на Стравинского, и высказал у Хованского. Впечатление на всех мною сказанное произвело такое, как будто я произнёс нечто совершенно непристойное. (А так оно, в сущности, и было). Хованский опустил глаза, жуя губами, блеснув толстенными стёклами очков. Николай Иванович – так звали гостя, который принёс газету – прервал паузу, и, обратившись ко мне, мягко, но с большим убеждением изрёк: « Рерих – это богочеловек, Сеня! Богочеловек!» Я смутился.
Не скоро я начал осознавать значение и огромность Николая Рериха.
Я, разумеется, не мог знать Рериха лично, но я был знаком с его вестниками. Это люди невероятно крупного масштаба. Так вот, зная этих людей, я могу судить о масштабе личности Николая Константиновича Рериха, и этот процесс узнавания продолжается. А его живопись, особенно среднего и позднего периодов – явление в искусстве уникальное. В его картинах есть то, о чём может мечтать художник. Они – живые. Когда всматриваешься долго и пристально даже в небольшое полотно гималайской серии, возникает притяжение и ощущение того, что ты находишься на территории этого пейзажа. Картины Н. Рериха обладают целебными свойствами. Они насыщены энергией, которая положительно воздействует на физиологию человека. Поэтому их невозможно копировать другим художникам. При копировании это важнейшее качество его живописи пропадает.
Значительно позже, когда я уже был знаком с Михаилом Цезаревичем, он, узнав от меня о Диалогах Стравинского, захотел прочесть эту книгу. Потом при встрече, будучи невероятно взволнован и шокирован приведённым выше высказыванием о Рерихе, говорил: «Да, что ж это он такое пишет?! Как он мог написать такую чушь?! Это же просто ни в какие ворота!...» Было похоже, что Михаил Цезаревич сердится, а я его раньше сердитым не видел. Через какое-то время я опять приехал к нему в Советск, и он заговорил со мной о Стравинском.
- Я дочитал книгу. Ты знаешь, Стравинский мне понравился. Он симпатичный человк. Остроумный. А какой пре-во-сходный талант!,- почти пропел он.
Да, таков был Михаил Цезаревич. И таков был Стравинский. Проницательным он не был. Да ему, вероятно, это и не требовалось. Давая Михаилу Цезаревичу эту книгу, я хотел, чтоб он посмотрел какие бывают мемуары, и согласился всё-таки свои написать.
- Вот, - говорю – Стравинский как смело обо всём пишет - (расспрашивал и записывал секретарь Стравинского Роберт Крафт) никого не щадит!
-Ну, милый мой, я, ведь не Стравинский. Куда мне...
- А какая замечательная могла бы получиться книжка!
- Да, занятная книжонка могла бы быть... -
На том разговор о писании мемуаров и заканчивался...
Мы стали ездить к Хованскому. Стали брать у него книги. Некоторые были машинописные. Какие-то книги Хованский сам переводил на русский язык – тут его лингвистический талант замечательно пригождался. Алексей Николаевич охотно делился знаниями, разрешал копировать и перепечатывать. Его посетители часто, возвращая ему оригиналы, дополняли их сделанными копиями. Таким образом у него оказывалось несколько копий ценных книг, которые он мог давать читать. Особенно разговорчивым Хованский не был. Он сидел в кресле, чуть свесив набок почти безволосую голову, заложив ногу за ногу и сцепив пальцами ладони рук. Он умел молчать и слушать. Его нужно было спрашивать, и тогда он охотно отвечал. Он делился с нами методом овладения иностранными языками. Нужно просто читать со словарём. Лучше, чтоб книжка была толстая. Читать нужно немного (одно, два предложения в день), но регулярно. У Хованского мы впервые услышали о Михаиле Цезаревиче. Заговорили об Агни Йоге. У Алексея Николаевича этих книг не было, и Николай Иванович сказал задумчиво:
- У Михаила Цезаревича есть, но он сейчас никого не принимает – плохо себя чувствует. А у нас, ведь, сейчас Агни Йога... –
Хованский кивнул. Это было не совсем понятно: почему «у нас теперь Агни Йога» и что это такое?
...И вот какое объяснение даёт этому явлению Елена Блаватская в своей книге Разоблачённая Изида. Эта книга была опубликована на английском языке в Нью-Йорке в 1877 году.
Земля – магнетическое тело, фактически, как это установили некоторые учёные – она представляет собою огромный магнит, как Парацельс ещё 300 лет тому назад утверждал. Она насыщена одною формою электричества – назовём её положительной, которую она вырабатывает беспрерывно спонтанным действием внутри себя или в центре движения. Человеческие тела, так же как и другие формы материи, заряжены противоположной формой электричества - негативной. Так сказать, органические и неорганические тела, если они предоставлены сами себе, постоянно развивают в себе и заряжаются электричеством, противоположным земному. А теперь – что такое вес? Просто – земное притяжение. (...) Как же мы тогда можем избавиться от этого притяжения? Согласно вышеизложенному закону электричества существует притяжение между нашей планетой и организмами на ней, которое удерживает их на поверхности. Но закон тяготения во многих случаях нарушается левитацией людей и неодушевлённых предметов; чем это объяснить? Состояние наших физических систем, - говорят философы–теурги, - в значительной степени зависит от воздействия нашей воли. Хорошо управляемая воля может делать «чудеса», между прочим, она может совершить перемену электрической полярности от отрицательной на положительную; и тогда человек по отношению к земле перейдёт в отталкивающее положение, и «притяжение» для него перестанет существовать. И вполне естественно, что тогда его понесёт вверх до тех пор, пока отталкивающая сила не исчерпается. Высота его левитации будет измеряться его большею или меньшею способностью заряжать своё тело положительным электричеством. Раз человек овладел такою властью над физическими силами, переход от тяготения к левитации должен быть не труднее дыхания.
Изучением нервных заболеваний установлено, что даже при обычном сомнамбулизме (лунатизме – С. Б.) так же, как при месмерическом сомнамбулизме, (лунатизме под воздействием гипноза – С. Б.) вес тела значительно уменьшался. Профессор Перти упоминает об одном сомнамбуле Кохлере, который не тонул в воде, а держался на поверхности. Ясновидящая из Преворста всплывала в ванне и не могла там удержаться в сидячем положении. Он упоминает об Анне Флейшер, которая была подвержена эпилептическим припадкам, и директор часто видел её пднимающейся на воздух; однажды она поднялась в горизонтальном положении над кроватью на два с половиной ярда. Подобный же случай рассказывается о Маргарите Рул в его «Истории о калдовстве в Салеме.»

«У экстатических субъектов», - добавляет профессор Перти, -«поднимание в воздух происходит гораздо более часто, чем у сомнамбул. Мы настолько привыкли считать тяготение, как нечто абсолютное и неизменное, что идея о полном или частичном поднятии кажется нам совершенно недопустмой; тем не менее, налицо феномены, в которых посредством материальных сил тяготение преодолевается. При некоторых заболеваниях, например, при нервной горячке вес человеческого тела кажется увеличившимся, но при всех экстатических состояниях кажется уменьшившимся. Подобным же образом, могут быть и другие силы, не только материальные, которые могут противодействовать тяготению».
»


Вернуться наверх
 Профиль  
Ответить с цитатой  
 Заголовок сообщения: Re: Рериховский Компас
СообщениеДобавлено: 21 май 2011, 16:20 
Не в сети
Администратор
Аватар пользователя

Зарегистрирован: 16 апр 2011, 06:54
Сообщений: 1391
Откуда: Беспредельность
ОКА писал(а): «…
Семён Бокман писал(а): «…»
»


Олег, а ты не в курсе, где сейчас Семён и Ольга? Знаю только, что в девяностые они жили в Калифорнии недалеко от центра Учения Храма.

Семён Бокман писал(а): « ХОВАНСКИЙ
…Был страстным пропагандистом языка эсперанто, и за это его, живущего на улице Чекистов, чекисты недолюбливали.

Да, было, было за что чекистам не любить Алексея Николаевича. …
»


Вот читаешь воспоминания других людей, о тех событиях, в которых сам присутствовал, и видишь, насколько каждый из нас живет в своей индивидуальной реальности.

Очень востребованная тема по поводу «чекистов недолюбливавших…».
Вот только в моей реальности того времени, эта тема была не более смешного фарса. Говорил что хотел, с кем и где хотел, на любые (включая и эзотерические) темы. Посещал соответствующие «тусовки», но как-то вот чекистов-то и не заметил. Вернее реальных чекистов заметить было не трудно. У нас на физмате один студент со второго курса завербован был, «стучал» четыре года и после учебы пошел работать в КГБ. Вот только как-то совсем не интересовался он ни духовными, ни оккультными забавами студентов и преподавателей. Другое дело, разговоры определенной части студентов в «пивной» тусовке о беззаботной жизни безработных на пособие «за бугром», и избыточный интерес к «забугровским» джинсам. Вот тут всю компанию на беседу в КГБ и приглашали. А интерес к Рерихам? Да на кой он им был нужен? Разве что интерес исключительно меркантильный, особо обозначившийся в перестройку, когда все кто мог, «накладывали лапу» на все что чего-то стоило в материальном эквиваленте. История с МЦР яркий тому пример.
По поводу «чекистов» и калиниградских рериховцев и теософов был еще один курьез. Игорь Николаевич В., у которого проходили встречи рериховцев еще с семидесятых, всем намекал, что часто приходящий на эти встречи Сергей А. является офицером КГБ. В его намеках было не столько опасение, сколько удовлетворение важностью нашего «дела», раз им так интересуются органы.
- У них никто там ничего не понимает, сознание низкое. Чтобы наблюдать за нами, необходим человек, хоть что-то смыслящий. Вот только Сергей. Ну, ничего, пусть просвещаются!
Некоторые рериховцы того времени даже опасались Сергея на полном серьезе.
Самое смешное в этой истории было то, что к Игорю Николаевичу я попал через Наташу, жену Сергея, которую хорошо знал по прежней учебе в университете. С самим Сергеем позже тоже много общались, и с органами он никак связан не был. Кстати, Сергей сыграл немаловажную роль в организации в 1989 году в Калининграде выставки художников Н. К. и С. Н. Рерихов. У нас тогда только открыли новую государственную художественную галерею, и Сергей выдвинул идею пригласить выставку из Музея Востока. Мы написали письмо от нашей, тогда уже официально зарегистрированной рериховской организации, Общества Культуры «Зов», и Сергей лично отвез его О. В. Румянцевой, руководившей передвижными выставками.
116 полотен Рерихов пробыли в Калининграде целых полгода. Но лично для меня самым важным моментом этого события было то, что я имел возможность лично развешивать картины Рерихов, брать их в руки и детально рассматривать состояние холста, устройство подрамников. Это был настоящий туннель во времени.

О Хованском напишу чуть позже.


Вернуться наверх
 Профиль  
Ответить с цитатой  
 Заголовок сообщения: Re: Рериховский Компас
СообщениеДобавлено: 21 май 2011, 21:31 
Не в сети
Аватар пользователя

Зарегистрирован: 20 апр 2011, 07:35
Сообщений: 955
Андрей Пузиков писал(а): «
ОКА писал(а): «…
Семён Бокман писал(а): «…»
»


Олег, а ты не в курсе, где сейчас Семён и Ольга? Знаю только, что в девяностые они жили в Калифорнии недалеко от центра Учения Храма.

»



Понятия не имею. Хотя хотел бы встретиться на страницах форума со всеми, кто начинал думать о будущем соответственно!


Вернуться наверх
 Профиль  
Ответить с цитатой  
 Заголовок сообщения: Re: Рериховский Компас
СообщениеДобавлено: 23 май 2011, 17:43 
Не в сети
Администратор
Аватар пользователя

Зарегистрирован: 16 апр 2011, 06:54
Сообщений: 1391
Откуда: Беспредельность
Как обещал, о Хованском в моей реальности.


Впервые я познакомился с Алексеем Николаевичем как с профессором математики в 1975 году, когда мне было всего пятнадцать лет. В награду за победу в городском математическом конкурсе, в числе других победителей, я посещал специальный физико-математический курс в госуниверситете для учеников выпускного класса школы и будущих абитуриентов. Профессор Хованский рассказывал нам об основах неевклидовой геометрии. Дикция у него действительно была не на высшем уровне, но все его внимательно слушали, и на его лекциях мы не играли в «трясучку» по три копейки, как на многих других. В памяти зафиксировалось на всю жизнь, как он начертил на доске три пересекающиеся прямые и спросил: «Сколько нарисовано треугольников?». Оказалось четыре, так как прямая в бесконечности возвращается в саму себя, замыкая бесконечный круг.
Студенты называли Хованского йогом за то, что он ходил всю зиму в свитере без верхней одежды. Ходил всегда пешком. От его дома на улице Чекистов до физмат-корпуса университета на улице Чернышевского было минут пятнадцать ходьбы мимо парка и старых немецких особнячков.
Алексей Николаевич плохо видел. Не спасали и толстые линзы очков.
- Ну и что вы там нарисовали? – спрашивал меня Хованский, взяв с парты мою тетрадь и подносил ее в плотную к очкам, надеясь увидеть зарисованный с доски чертеж. Затем долго вглядывался в совершенно пустой лист, так как я по своей школьной привычке ничего не писал в тетрадях и предпочитал работать в уме.
С Хованским, как с теософом, я познакомился уже в конце 1980-го, когда пришел из армии. Он тогда был на пенсии. Меня пригласил сходить к нему мой бывший сокурсник и товарищ по былому интересу к НЛО, а также ко всему интересному и необъяснимому. К нам присоединился еще один студент физик, первокурсник, чуть помоложе нас, тогда мне еще не знакомый, но будущий мой друг по жизни и ныне доктор физ-мат наук, известный не только в Калининграде.
Придти к Хованскому мог любой. Любому он мог дать книги. В основном это были машинописные рукописи, переводы теософской литературы с различных языков. В небольшой комнате во всю стену с пола и до потолка был стеллаж с ячейками, небольшой столик с пишущей машинкой и старый диван, который редко пустовал. С молодой женой, Леной, у них уже тогда были нелады и жизненное пространство трехкомнатной профессорской квартиры, еще пока не разменянной, уже было заметно поделено.
Как справедливо заметил Семен Бокман, Хованский часто на вопросы вместо ответа доставал и предлагал статьи и книги. Но я не задавал ему вопросов. Я старался понять его и всех этих людей, и слушал. Может поэтому, Хованский мне рассказывал о своей жизни, о том, как учился в школе в эпоху педагогических экспериментов молодой Советской власти. Рассказывал о том, как к Елене Ивановне явился Учитель в виде «плазменного облачка», но когда видел, что мой интерес больше ориентируется на Живую Этику, чем на теософию, с прямотою и непосредственностью ребенка задавал вопрос: «А что, собственно, нового принесли Рерихи?». Он был теософом до мозга костей и не воспринимал Учения Живой Этики. За это рериховцы называли его «темным», что, впрочем, не мешало им ходить к нему за книгами и не всегда возвращать.
Несколько лет назад в нашей филармонии был концерт из музыкальных произведений Алексея Николаевича, «Князя Хованского» - так значилось в афишах.


Вернуться наверх
 Профиль  
Ответить с цитатой  
 Заголовок сообщения: Re: Рериховский Компас
СообщениеДобавлено: 22 июл 2011, 20:45 
Не в сети
Аватар пользователя

Зарегистрирован: 20 апр 2011, 07:35
Сообщений: 955
Величайший победитель в битве…»


Если бы кто-нибудь в битве тысячекратно победил тысячу людей, а другой победил бы себя одного, то именно этот другой — величайший победитель в битве.
«Дхаммапада»

Широко известна большая просветительная и культурная деятельность всей семьи Рерихов — Николая Константиновича, Святослава Николаевича, Юрия Николаевича. Однако о жизни и творчестве историка-востоковеда Юрия Николаевича широкий читатель знает несколько меньше. В этом году исполняется 80 лет со дня рождения учёного. В связи с этим мы обратились к биографу семьи Рерихов Павлу Фёдоровичу Беликову.

— Расскажите, пожалуйста, когда и при каких обстоятельствах вы познакомились с Юрием Николаевичем Рерихом?

— Впервые я встретился с ним только по приезде его в Москву, в 1957 году. Но по переписке, заочно знал его много раньше. Ещё в 1938 году Николай Константинович Рерих написал мне, что они разыскивают книгу Поппе «Грамматика монгольского языка», изданную в том же году в Ленинграде. Сам я работал тогда в «Международной книге» в Таллине, в представительстве советской книги, я достал требуемую книгу и предложил свои услуги по ознакомлению с советской научной литературой. Он ответил и приложил список разыскиваемых им книг.

Потом мы начали переписываться и с Юрием Николаевичем Рерихом. А встретились через 20 лет, когда уже в 1957 году я позвонил Юрию Николаевичу по его московскому телефону. Он сразу назвал меня по имени и отчеству, спросил, где я нахожусь и не могу ли сразу к нему приехать. Через полчаса я был возле дома на Ленинском проспекте, где он жил. Юрий Николаевич уже ждал меня и проводил в кабинет. В кабинете, заставленном книжными полками, царил полумрак, горела лишь настольная лампа на большом письменном столе. Показав на полки с книгами, Юрий Николаевич сказал: «Чувствуйте себя как среди старых знакомых — среди книг много тех, которые вы посылали мне. Они вернулись на свою родину вместе со мной». Проговорив это, он обнял меня за плечи и усадил на стул. Тут я впервые почувствовал то обаяние, которое исходило от Юрия Николаевича и от всей окружающей его обстановки. Это обаяние как бы обволакивало вас особой интимностью, углубляя смысл слов и придавая общению необыкновенную доверительность. Наверное, каждый собеседник думал, что такое отношение проявляется только к нему. И безо всякого напряжения между нами потекла сердечная беседа давно не видевших друг друга людей. В тот вечер особенно сильное впечатление произвело на меня полотно «Гэсэр-хан». Эта картина, созданная в 1941 году, была подарена Юрию Николаевичу к дню рождения его отцом. Мне сразу открылась близость данного сюжета натуре Юрия Николаевича. Как и Гэсэр, он был по складу своего характера воин. Внешний вид кабинетного учёного был лишь доспехами этого воина. Его деликатность была не чем иным, как оружием против грубости мира. Он не считал, что подобное изживается только подобным. На картине всадник, с натянутою тетивой лука, верхом на гордом, благородном коне, целился очень далеко — куда-то в пылающее красным заревом небо. Это был скорее вызов грядущему, нежели преследование какого-либо врага. Смотреть далеко вперёд и быть готовым вступить в бой за лучшее будущее человечества — таким качеством наделил своего героя Гэсэра монгольский народ. Это качество в полной мере было свойственно и Юрию Николаевичу Рериху.

Первая встреча с Юрием Николаевичем затянулась почти до полуночи. Вообще, что греха таить, трудно было от него уходить, все мы злоупотребляли его гостеприимством.

— А что бы вы сказали об облике Юрия Николаевича, о наиболее свойственных ему чертах характера?

— Прежде всего на вас производила впечатление необыкновенная подвижность Юрия Николаевича, его мгновенная реакция на окружающее — и это при полнейшем отсутствии каких-либо признаков суетливости. Довольно редкое сочетание человеческих качеств, не правда ли? Интересны в этом отношении фотографии Юрия Николаевича — среди них нет или почти нет похожих одна на другую. Конечно, подвижность исчезает в статическом моменте фотоснимка, её можно уловить лишь при живом общении с человеком. Любопытен, например, такой факт: когда у Святослава Николаевича спросили, почему он, создавший столько замечательных портретов Николая Константиновича и Елены Ивановны, не написал ни одного портрета Юрия Николаевича, он ответил, что Юрий Николаевич был совершенно не способен позировать, — его постоянно отвлекали другие дела. И потому было сделано лишь несколько эскизов и ни одного законченного портрета.

— Как известно, Юрий Николаевич был большим учёным-лингвистом, востоковедом. Вероятно, это как-то сказывалось на его общении с другими людьми, на укладе его жизни?

— На укладе жизни, возможно, сказывалось. Он очень много времени уделял научным дисциплинам, непосредственно связанным с его работой, следил за всеми смежными областями, собрал уникальную библиотеку и вообще стремился быть в курсе всего, что предлагала мировая наука в области востокознания. Но в общении с людьми Юрий Николаевич был очень скромный человек и не выставлял своих знаний напоказ. Знания его тонули в той душевной теплоте, в той деликатности, с которой он обращался к людям. Он был одинаково внимателен и участлив ко всем, с кем соприкасался, и для него не имело значения, чем занимается данный человек —близкой ли к его интересам наукой или нет. В человеке он прежде всего искал человека и именно к нему обращался, ну а всё остальное, как-то: образовательный ценз, занятия, национальность, миропонимание — всё это отодвигалось на второй план. Если чего и опасался Юрий Николаевич, так это того, как бы незаслуженно не обидеть человека. Таким образом, главным в его обращении с людьми было проявление деликатности. Однако из этого не следует делать выводы о мягкости его характера, о готовности уступать и жертвовать своими убеждениями. Мы обычно привыкли связывать деликатность с мягкотелостью. Но это неверно. Могу подтвердить, что от любого проявления грубости Юрия Николаевича просто коробило.

— Юрий Николаевич получил большую известность как лингвист-востоковед. Не могли бы вы сказать, что сделал он в данной области и каков был его путь учёного?

— Путь его был весьма прямолинеен и в то же время достаточно широк. Юрий Николаевич отнюдь не относился к узким специалистам, избравшим одну часть обширной науки востокознания. Он являлся скорее энциклопедистом в области истории культуры большого региона, охватывающего на севере — Сибирь, на юге — Цейлон, на востоке — Японские острова и на западе — Балканы и Египет. Ещё будучи гимназистом, он занимался у известного русского египтолога Б.А.Тураева и у монголоведа А.Д.Руднева. В Лондоне он поступает в индо-иранскую школу восточных языков при Лондонском университете, где получает звание бакалавра индийской филологии. Своё образование Юрий Николаевич завершает во Франции, где совершенствуется в санскрите, тибетском и монгольском языках, слушает курсы китайского и персидского языков. Среди его учителей были всемирно известные востоковеды Д.Росса, Ч.Ланман, С.Леей, А.Масперо, В.Минорский и другие. Юрий Николаевич поражал широтой своих историко-культурных интересов, которые получили дальнейшее развитие и благодатную почву для практического применения в экспедициях, предпринятых в Азии его отцом. Юрий Николаевич в совершенстве владел русским, английским, французским, немецким, греческим, латинским, тибетским, монгольским, санскритским, пали, хиндустани, иранским языками, знал китайский, испанский, итальянский и многие другие языки и местные наречия. Ему были доступны любые первоисточники, так же как и разговорный язык в живом общении с аборигенами исследуемых стран.

Широкую известность приобрели работы Юрия Николаевича: «Пути к сердцу Азии» — книга переведена на французский язык и скоро появится на русском; «Голубые Анналы» — в обширном предисловии к этому переводу с тибетского Юрий Николаевич уделяет особое внимание чрезвычайно запутанной хронологии Тибета VII–IX веков, книга стала событием в мировой тибетологии. Он много сделал в этой области, перу его принадлежат четыре монографии по тибетскому языку, в которых прослеживаются фонетические, тональные, морфологические и синтаксические особенности тибетских диалектов на основе живой тибетской разговорной речи. Много сил уделил Юрий Николаевич изучению центрально-азиатского эпоса о Гэсэрхане; писал статьи по археологии, по тибетскому буддизму, народным религиозным верованиям, по истории азиатских стран, фольклору и т. д. Им составлен большой тибетско-санскрито-англо-русский словарь, который подготовлен к печати Институтом востоковедения Академии наук СССР. Известны его исследования культурных связей Индии с другими странами, взаимовлияния тибетского и монгольского языков, эллинистические влияния на восточное искусство. Юрий Николаевич изучил также сложнейший буддийский астрологический трактат «Калачакра» и перевёл с различных языков Азии религиозные тексты. В 1945 году им была опубликована большая статья — «Индология в России», где он разбирал историю возникновения и развития русско-индийских культурных, политических и научных отношений. Помимо того, Юрий Николаевич вёл обширную педагогическую и организационную работу.

— Да, ведь он возглавлял организованный его отцом Институт гималайских исследований «Урусвати». Что бы вы могли рассказать об этой деятельности Юрия Николаевича?

— Он был бессменным директором и участником большинства экспедиций института «Урусвати». Институт этот был единственным в своём роде, занимавшимся комплексным изучением Гималайского региона, и универсальность знаний Юрия Николаевича помогала ему активно руководить сотрудниками. Институт охватывал область археологии и смежных с нею наук и искусства, область естественных наук, включая древнюю и современную медицину и фармакологию, область лингвистики и фольклора. При институте функционировала биохимическая лаборатория, проводились исследования космических лучей, была собрана обширная библиотека со множеством древних манускриптов, открыт музей, где собирались многочисленные научные находки экспедиций. Издавался ежегодник «Урусвати», отображавший многообразную научную деятельность института. «Урусвати» обменивался научной информацией с 285 институтами, университетами, музеями, научными учреждениями всего мира. Координировать всю эту деятельность и руководить ею было непросто, однако Юрий Николаевич успешно справлялся с работой. В 1940 году «Урусвати» пришлось законсервировать, так как вторая мировая война нарушила все международные связи. В настоящее время брат Юрия — Святослав Николаевич Рерих прилагает усилия к возобновлению деятельности института, и в этих целях привлекаются учёные социалистических стран.

— Как же сказалась на научной работе Юрия Николаевича консервация института «Урусвати»? Ведь он лишился привычной базы своей деятельности?

— Видите ли, чисто научная деятельность Юрия Николаевича пострадала мало. Работа в «Урусвати» отнимала много времени на организационные вопросы, а после того как необходимость в этом отпала, можно было посвятить больше времени систематизации собранных материалов и подготовке к печати собственных трудов. После кончины Николая Константиновича Рериха в 1947 году Юрий Николаевич уезжает из Кулу и продолжает свою научную деятельность в Калимпонгском институте, где сотрудничает с известным индийским тибетологом Рахулой Санкритаяна. К этому времени относятся публикации важнейших трудов Юрия Николаевича по тибетологии и буддизму.

В 1957 году осуществилась наконец заветная мечта Юрия Николаевича — переезд на Родину. Началась его научная деятельность в Институте востоковедения Академии наук СССР, где он возглавил сектор истории религии и философии Индии и занял ведущее место в советской тибетологии. За короткий срок своей работы в институте Юрий Николаевич подготовил к печати и отредактировал много статей на различные темы и несколько книг.

— А как воспринял в целом Юрий Николаевич своё возвращение на Родину? Ведь большую часть своей жизни он провёл за рубежом, получил там высшее образование, работал в иностранных институтах...

— Когда я у него спросил, не сказалась ли перемена места и условий жизни на его научной деятельности, он ответил: «В Советском Союзе люди науки имеют всё необходимое для своей деятельности и обеспечиваются гораздо лучше, чем в западных странах. Нужно только, чтобы работа их была направлена на пользу Отечества».

Это условие, такое естественное для Юрия Николаевича, исходило из традиции всей их семьи. В своё время отец его, Николай Константинович Рерих, писал: «...Исполнилось четверть века наших странствий. Каждый из нас четверых в своей области накопил немало знаний и опыта. Для кого же мы все трудились? Неужели для чужих? Конечно, для своего, для русского народа, мы перевидали и радости, и трудности, и опасности. Много, где нам удалось внести истинное понимание русских исканий и достижений. Ни на миг мы не отклонялись от русских путей. Именно русские могут идти по нашим азийским тропам. И Юрий и Святослав умеют сказать о ценностях народных. Умеют доброжелательно направить молодое мышление к светлым путям будущего. Юрий — в науке, Святослав в искусстве прочно укрепились. Разве для чужих?»

Если все члены семьи Николая Константиновича чувствовали себя странниками, то, оказавшись в России, Юрий Николаевич, конечно, почувствовал себя путником, возвратившимся домой. Мне очень запомнились его слова, сказанные им о судьбах России: «Ни одна капля крови, пролитая в революцию или в последнюю войну, не должна быть напрасно пролитой кровью. За это мы все в ответе».

Беседу вела Т.Калугина.


Вернуться наверх
 Профиль  
Ответить с цитатой  
 Заголовок сообщения: Re: Рериховский Компас
СообщениеДобавлено: 30 июл 2011, 23:32 
Не в сети
Аватар пользователя

Зарегистрирован: 20 апр 2011, 07:35
Сообщений: 955
Алексей Анненко

Странник Державы Рериха


29 июля 2011

В 1978 году он написал мне в одном из писем: “В “Книжном обозрении” я обнаружил объявление одного жителя Абакана. У меня имеется Шиллер, которым я почти не пользуюсь. Узнайте, что он может предложить в обмен. Но, главное, заведите знакомство, если это интерес представляет…”.

Собрание сочинений Фридриха Шиллера понадобилось Брониславу Михайловичу Ховратовичу. Это был известный в Абакане преподаватель пединститута, председатель городского клуба книголюбов. Далее Беликов писал: “Относительно Шиллера я написал вам главным образом потому, что подумал — может быть, для вас будет полезным и интересным знакомство с Ховратовичем…”

Так я познакомился с замечательным человеком, одним из тех, кем гордится наш город.

Этот небольшой эпизод из переписки с Павлом Федоровичем Беликовым как нельзя лучше характеризует внимательность и душевную щедрость человека, о котором я хочу рассказать сегодня.

Мыслите свободно


В ШЕСТИДЕСЯТЫЕ годы прошлого века, когда Павел Беликов работал над книгой “Рерих” в серии “Жизнь замечательных людей”, сын героя книги, Святослав Рерих, прочитав рукопись, писал ему из Индии: “Вы прекрасно справились с очень трудной задачей. Поздравляю Вас от всей души!”. В другом письме он заметил: “Я очень ценю Ваши мысли и Ваш труд… Вы мыслите свободно, глубоко и Вы видите гораздо больше, нежели многие так называемые критики”.

Адресат этих писем — Павел Фёдорович Беликов — тогда работал бухгалтером в эстонском поселке Козе-Ууэмыйза. Сегодня 100-летие со дня его рождения отмечают как юбилей корифея рериховедения, писателя, архивиста, библиографа, общественного деятеля. О нём вспоминают во многих культурных центрах России, Америки, Индии. В Эстонии проходит юбилейная международная общественно-научная конференция.

История жизни Павла Беликова (1911—1982) — это история жизни человека, начавшего свой путь рабочим на небольшой фабрике в Эстонии и завершившего трудовой путь бухгалтером в небольшом поселке. И в то же время ставшего на склоне лет подлинным неформальным интеллектуальным и духовным лидером времен Советского Союза. Жизнь Павла Беликова вызывает в памяти имена подвижников — Якоба Бёме, Тимофея Бондарева, Николая Фёдорова, Константина Циолковского и других мыслителей, чье скромное место на социальной лестнице лишь оттеняет богатство их духовного и общественного подвига. Жизнь и деятельность мудреца из Козе-Ууэмыйза поставила его в ряд духовных водителей своего времени, обеспечила высокое положение среди просветителей, оставивших неизгладимый след в современной культуре.

После того, как в серии “Жизнь замечательных людей” вышла книга “Рерих”, в Козе-Ууэмыйза началось паломничество интересующихся восточной философией. Приезжали многие известные представители русской интеллигенции, ученые, которые знакомились с материалами богатейшего рериховского архива, собранного Беликовым. Ехали и совершенно незнакомые люди поговорить “за жизнь”, получившие адрес Беликова в издательстве или у друзей. Никто не получал отказа.

В то время, как на трибуны партийных съездов выходили руководители партии и государства и раздавались бессодержательные призывы к построению гуманного будущего, в эстонский поселок шли мешки писем с просьбой поделиться своим духовным опытом, вопросы “как сделать жизнь”. Лейтмотивом ответных посланий была мысль о том, что за повседневностью надо не забывать: человеку дано не только выпрямиться во весь рост, не только поднять взор от земли к небу, но и необходимо устремиться в духовный полет, что “не хлебом единым…”.

Причем эти послания не носили абстрактного и всеобщего характера, как если бы учитель говорил в аудитории, где собрались сразу все школьники с первого по десятый класс. Нет, они имели конкретный адрес и учитывали сознание собеседников, конкретные обстоятельства. В разных издательствах вышло четыре тома писем Беликова, но неопубликованное эпистолярное наследие громадно. Эта переписка отвлекала, не позволила ему завершить две большие работы “Рерих (опыт духовной биографии)” и “Святослав Рерих. Жизнь и творчество” (изданы в 1994 и в 2004 годах). Но таков был его характер — откликаться на каждое обращение к нему.

Искра интереса


ОН не был “диссидентом”, но его работы приоткрывали многим думающим людям горизонты интеллектуальной свободы. Даже, казалось бы, в такой узкой сфере, как библиография. Вот, например, что писала в профессиональном журнале “Библиография” Валентина Семёнова в 1993 году о его указателе литературных работ Н.К.Рериха: “Сейчас мы радуемся появлению библиографических источников, “наводящих мосты”, соединяющих отечественные публикации с зарубежными, ранее запрещенными. П.Ф.Беликов сделал это в своей работе, вышедшей в 1968 году,на заре застоя. Этот труд — и документальное обвинение сталинщине. Мы не встретим в нем работ, выпущенных в Советском Союзе с конца 20-х годов до 1958 г. Нет, имя Рериха не было окончательно стерто, оно упоминалось в каталогах картинных галерей и в некоторых других искусствоведческих изданиях. Но не вышло ни одного фундаментального исследования, представляющего ценность для искусствоведения... Среди слагаемых культуры Рерих называл и красоту. Эта черта свойственна и работам П.Ф. Беликова, отличающихся четкостью, стройностью, логичностью. Его статьи и книги не только зажигали у читателей искру интереса, но и через библиографию помогали этому интересу разгораться…”.

Я познакомился с Павлом Федоровичем студентом университета в 1975 году, когда он приехал в новосибирский Академгородок на выставку картин Николая Рериха, привезенных из Индии. И с тех пор в мою жизнь вошел сокровенный пласт счастливого сотрудничества со старшим другом. Он никогда не позволял ощутить ту громадную разницу в жизненном опыте, которая, несомненно, существовала. При дальнейших встречах в Новосибирске, у него в Козе-Ууэмыйза, фактически тогдашнем советском центре рериховских исследований, в письмах в Абакан я получал ответы на все вопросы, которые встают перед каждым, кто пытается познать богатства Державы Рериха.

Новые грани


ЭТО был энциклопедически образованный человек. Однажды в разговоре всплыло имя Игоря Северянина. Тогда, в середине 70-х годов, он был известен в основном по знаменитой строчке: “Я гений, Игорь Северянин...” и специфическому “советскому” отношению к эмигрантским писателям и поэтам. А Игорь Северянин последние свои годы прожил в Эстонии. Услышав это имя, уставший после многотрудного дня Павел Федорович как-то сразу встрепенулся, заулыбался, как бы припоминая какие-то ведомые только ему встречи давних лет, и произнес: “О, это поэт Божиею милостию!” Оказалось, он не раз в Таллине слушал выступления поэта, был с ним знаком и с юношеских лет любит его творчество. Беликов рассказал нам об одном случае. Как-то он ехал в Москву в одном купе с известным артистом Михаилом Козаковым. В разговоре тот упомянул, что готовит для записи на телевидении чтение пушкинского “Дон Жуана”. Ему Павел Фёдорович рассказал о неизвестном тогда цветаевском “Дон Жуане”, прочитал неопубликованное тогда стихотворение “Монолог Дон Жуана” Северянина. Прочитал он, конечно, наизусть и нам:

Чем в юности слепительнее ночи,
Тем беспросветней старческие дни.
Я в женщине не отыскал родни:
Я всех людей на свете одиноче!

Я не буду его полностью цитировать. Но ясно, что пушкинская тема раскрылась для Михаила Козакова новой гранью.

Даже в научных докладах на всероссийских конференциях Павел Федорович, любивший и понимавший поэзию, использовал ее возможности для того, чтобы сделать свою мысль более ясной. Так, затронув в одном из докладов в 1976 году тему нависшей над человечеством реальной угрозы мировой экологической катастрофы, он сказал: “После этого как-то сами собой приходят на память заключительные строки стихотворения одного поэта начала нашего века: “И когда, наконец, корабли марсиан у земного окажутся шара, то увидят сплошной золотой океан, и дадут ему имя — Сахара”. Он не назвал имя поэта, но сам факт цитирования запрещенного к упоминанию Николая Гумилева говорит об удивительной способности Беликова обойти рогатки цензуры, использовать легальные возможности для расширения сознания окружающих.

Жизнь — аргумент


ЕГО жизненный подвиг зримо подтверждает ту непреложную истину, что подлинно великие люди не зависят от обстоятельств времени или социальных условий, они раскрывают свой потенциал, который рано или поздно становится всеобщим достоянием.

Один из любимых мыслителей Павла Федоровича — Иммануил Кант — считал, что “этика есть философия убеждения”. Может быть, самое глубокое разочарование, которое может постичь человека, — это разочарование в нравственных свойствах тех людей, которых он привык уважать и любить. Идея, теория, доктрина, преисполненные, быть может, глубочайшего смысла и огромного значения, теряют ценность, когда люди видят, как проповедник высокой идеи использует ее как жалкую ширму, за которой не дела делаются, а делишки обделываются. И его личность, и жизнь свидетельствуют против его идей, против силы и жизненности учения, которое он исповедует.

Только тот, кто живет так, как учит жить, тот, у кого слово не расходится с делом, может и должен служить примером. Личность и жизнь Павла Беликова сами по себе являются сильнейшим аргументом за его идеи, за их силу и жизненность. В этом отношении жизнь “отшельника из Эстонии”, исповедовавшего учение Живой этики (Агни-Йогу) Рерихов, безукоризненна. Среди знавших Павла Федоровича Беликова существовала полушутливая мысль: ввести в использование меру совершенства человека в “один Беликов”, сокращенно “1 бел”. Такое признание дорого стоит. И как факт этого общественного признания — 17 августа 1983 года впервые покоренная вершина Горного Алтая получила имя “Пик Беликова”.

В Хакасском книжном издательстве к 100-летию Павла Беликова выходит сборник его работ и воспоминаний о нем “Странник Державы Рериха”. Сегодня в Доме литераторов состоится заседание клуба творческой интеллигенции Хакасии, посвященное юбилею того, кто своим примером доказал, что “не место красит человека”…


Вернуться наверх
 Профиль  
Ответить с цитатой  
 Заголовок сообщения: Re: Рериховский Компас
СообщениеДобавлено: 11 авг 2012, 09:34 
Не в сети
Аватар пользователя

Зарегистрирован: 20 апр 2011, 07:35
Сообщений: 955
Завтра день рождение Великой соотечественницы, Предтечи Новой Эпохи...
Цитата: «12 августа – День рождения Е. П. Блаватской


Е. П. Блаватская. Фото 1874 г.

12 августа 2012 года мировая общественность отмечает День рождения одной из самых славных и героических женщин в веках, исторически памятных человечеству – Елены Петровны Блаватской. Не скроем того факта, что её имя известно далеко не каждому жителю планеты, а многим из тех, кто слышал её имя, мало понятна её роль и вклад в развитие человечества. Вспомним также и укажем на её многочисленных врагов, представляющих мир уходящий. Тем не менее выразим один несомненный и непреложный факт – её имя не померкнет никогда, а будет лишь нарастать величием славы и подвига, совершённого во Благо всего человечества. Именно через эту мужественную, отважную и самоотверженную женщину Учителями человечества, ведущими эволюцию его на нашей планете, был заложен фундамент под Здание Нового Знания, необходимого для перехода на новую ступень развития – переход из Пятой расы в Шестую. Трудно перечислить, сколько испытаний пришлось пройти этой женщине, и сколько препятствий было преодолено, но она с честью прошла по жизни и привнесла начала Нового Учения – Тайную Доктрину и открыла человечеству глаза на Океан Знаний, известный как Теософия – Божественная Мудрость.

Так отметим День рождения Е. П. Блаватской признанием её великого вклада в дело развития человечества и, утверждая её подвиг, возьмём пример её героических действий за основу нашей жизни.

Слава Тебе, родная Елена Петровна! Прими нашу любовь и благодарность, славная Упасика!

Чеглаков О. Н.
»

http://culture-into-life.ru/den_rojdeniia_blavatskoj/


Вернуться наверх
 Профиль  
Ответить с цитатой  
 Заголовок сообщения: Re: Рериховский Компас
СообщениеДобавлено: 15 авг 2012, 11:06 
Не в сети
Аватар пользователя

Зарегистрирован: 20 апр 2011, 07:35
Сообщений: 955
Юрий Николаевич Рерих – выдающийся русский и советский востоковед, лингвист, учёный с мировым именем, старший сын Николая Константиновича и Елены Ивановны Рерихов. Труды Юрия Николаевича по тибетологии, индологии, монголоведению опубликованы на разных языках, в разных странах мира, они востребованы как учёными-ориенталистами, так и теми, кто интересуется историей Центральной Азией.

Юрий Николаевич Рерих обладал разносторонними познаниями в самых различных областях – истории, археологии, литературе, этнографии, религии, культурологи. Он в совершенстве знал многие западные и восточные языки, живые диалекты и наречия Индии и Тибета. Именно владение языками позволяло ему свободно общаться с представителями различных народов Азии, проникать в их культурные традиции и добиваться взаимопонимания и доверия.
Юрий Николаевич с ранних лет интересовался историей, и Елена Ивановна помогала ему в этом. В то время Петербург был крупнейшим центром мировой ориенталистики. У Рерихов бывали известные востоковеды: Б. А. Тураев, Ф. И. Щербатский, С. Ф. Ольденбург, А. Д. Руднев, В. В. Голубев. Встречи и беседы с ними помогли Юрию Николаевичу сформировать окончательный выбор дальнейшего пути.

Будучи молодым учёным-востоковедом Юрий Николаевич глубоко изучал и анализировал труды ведущих востоковедов мира, а уже в Центрально-Азиатской экспедиции он исследовал древние памятники восточных культур, изучал петроглифы, быт народов Азии, их язык и обычаи. За период экспедиции был собран богатейший материал, который был в дальнейшем исследован на базе основанного в 1928 году Института Гималайских исследований «Урусвати», директором которого стал Юрий Николаевич Рерих. Одной из задач Института было подтверждение теории о культурном единстве Азии. Эту мысль и исследовал в своих трудах Юрий Николаевич Рерих. За выдающиеся заслуги в области изучения языков, литературы, истории, этнографии, археологии Центральной и Южной Азии Юрий Николаевич Рерих был избран членом Королевского Азиатского Общества в Лондоне, Азиатского Общества в Бенгалии, Парижского географического общества, Американского археологического и этнографического обществ и многих других научных учреждений мира.

Вернувшись на Родину, Юрий Николаевич возродил, вдохнул новую жизнь в школу российского востоковедения, проложил новые пути исследования к восприятию религиозной культуры, необходимой к пониманию этнографии и этнологии Азии. «Эрудиция Юрия Николаевича была настолько глубокой, всеохватывающей, что рядом с ним никого нельзя было поставить», – пишет в своих воспоминаниях его ученица В.С. Дылыкова-Парфионович.

Благодаря Юрию Николаевичу Рериху началось возвращение на Родину наследия семьи Рерихов. Именно Юрий Николаевич организовал первую в СССР выставку картин Н. К. Рериха, а в 1960 году организовал персональную выставку С. Н. Рериха. Огромный вклад внёс Юрий Николаевич Рерих в мировую науку и культуру, но, несмотря на мировую известность, исследований о Юрии Николаевиче очень мало. Ещё только предстоит изучить более глубоко его жизнь, его труды, которыми он внёс свой вклад в развитие эволюции человечества.

Татьяна Данилова







http://culture-into-life.ru/urij_nikola ... _danilova/


Вернуться наверх
 Профиль  
Ответить с цитатой  
 Заголовок сообщения: Re: Рериховский Компас
СообщениеДобавлено: 19 окт 2012, 20:24 
Не в сети
Аватар пользователя

Зарегистрирован: 20 апр 2011, 07:35
Сообщений: 955
Альфред Петрович Хейдок....сегодня мы склоняем голову перед его светлой памятью. Многие из нас его знали, потому как, именно он стоял у начала окормления Учением нашего региона...Был здесь. И также радушно принимал калининградцев...Как давно и недавно всё это было?!
Цитата: « Кто он — А.П.Хейдок? Впервые о нём узнали по появившимся публикациям, что прорвались в нашу прессу в начале 90-х годов (журналы «Даугава» № 12, 1989 и № 1, 1990; «Сибирские Огни» № 1, 1991; газета «Литературная Россия» 14 июля 1989), или по фильму «Карма», который прошёл на телевизионных экранах страны в июне 1990 года. (Затем В 1994 году в Риге был издан сборник его рассказов «Радуга чудес». — Ред.) Хейдок — замечательный, талантливый писатель. Тема любви пронизывает всё его творчество. Добрую книгу можно собрать из его рассказов и повестей, объединённых этой темой. «Песнь Торжествующей Любви» — так и называется одна из его повестей.

Вот что пишет одна из его читательниц из г.Красноярска, которой удалось познакомиться с рукописями некоторых, рассказов:

«...Во время написания светлого "Мотылька" А.П.Хейдоку было уже 67 лет, а посмотрите, какой дерзостной звенящей молодой романтикой веет от рассказа! И этот ищущий дух молодости пронизывает всё его творчество. Словно бы Альфред Петрович говорит нам: "Неважно, сколько тебе лет, главное — чтобы душа была молодая и не переставала искать!" У многих из нас было такое, как у Айвара (героя рассказа): рюкзак за плечи и вперёд, точно не зная куда. Да разве только у нашего поколения? А возьмите русские народные сказки — там ведь тоже это ощущение неудовлетворённости, неуспокоенности души героев, оттого и близость рассказов А.П.Хейдока в некоторых моментах к устному народному творчеству — стиль, слог, атмосфера сказочности и тайны. А если брать глубже, так по-моему дух исканий вообще характерен для русского народа. И в этом он соприкасается с индийским народом. "Жемчуг исканий" — поиски истины делают два народа совершенно близкими... Жизнеутверждающий оптимизм рассказов покоряет...»

В трудных жизненных ситуациях были потеряны многие произведения писателя. К его ранним сборникам, созданным ещё в эмиграции, относится сборник «Звёзды Маньчжурии». Это 16 рассказов, к которым предисловие написал Николай Константинович Рерих. Перу Хейдока принадлежат циклы «Россыпь чудесного» (65 правдивых историй) и «Радуга чудес» (более 70). Только за последние годы жизни на Алтае он перевёл многие крупные книги и небольшие очерки теософской тематики; им написано более 40 эссе.

Родился А.П.Хейдок в 1892 году в одном из живописных уголков Латвии — недалеко от реки Амата на хуторе Долее в семье владельца мастерской по ремонту сельскохозяйственного оборудования.

В сентябре 1989 года в автобиографической заметке Альфред Петрович писал: «Как живы и прочны детские воспоминания. Мне скоро сто лет, но я по-прежнему помню во всех деталях бревенчатый домик с пристроенной к нему кузницей... Лес, скрывающий какую-то волнующую и притягательную для меня тайну... Лес, который моя фантазия населяла всеми персонажами прочитанных сказок. (Обратите внимание, с какой теплотой Хейдок пишет дальше о матери и отце. — В.К.) Хозяйством, в котором имелась лошадь, несколько овец, корова и прочая живность, управляла моя мать — изумительная женщина, о которой я всегда вспоминаю с благоговением. Ласковая, добрая, с раннего утра до позднего вечера всегда в движении, в труде. С руками в мозолях и трещинах, она не огрубела от тяжёлой работы, но сохранила светлую устремлённость ко благу и красоте. Каждую весну она находила силы и время, чтобы насажать большие клумбы цветов. Она любила природу, любила животных.

Помню, как она позвала меня, ещё маленького, на луг и, раскрыв ладонями высокую траву, показала мне птичье гнёздышко, полное маленьких пёстреньких яичек. Они были восхитительно красивы, но мать, прежде чем показать, взяла с меня слово, что я не буду дотрагиваться до гнезда, не буду дышать на него, иначе птичка-мать не вернётся на него, бросит его.

Мои отец и мать прожили долгую трудовую жизнь. Всегда в полном согласии, всегда советуясь перед каждым важным шагом. Отравленный развратом мир скользил перед их глазами, не касаясь и не волнуя их, чистых и устремлённых ко благу. И оба они любили музыку...»

Далее Альфред Петрович вспоминает, как отец играл на трубе в сельском духовом оркестре, а позднее на берегу Волги они музицировали вдвоём с матерью на гармонике и кларнете лютеранские хоралы. В связи с этим Хейдок описал ещё один удивительный случай: «Их любовь к музыке, а, вернее говоря, к той красоте, которую несут в себе гармоничные звуки, выразилась несколько необычно даже в смертный час, когда после тяжёлой болезни умирал мой отец. Вокруг собрались близкие, а мать стояла у изголовья умирающего, и вдруг последний внятно произнёс:

— Я слышу пение, — и, обратив гаснущий взор к жене, сказал, — пой и ты.

Мать запела. Может быть, никогда в своей жизни она не вкладывала в пение столько чувства, столько любви, как в эти последние минуты. И под пение моей матери скоро и тихо отошёл мой отец...»

Удивительно легко и быстро овладел маленький Хейдок чтением и письмом. «Смешно сказать, — пишет он, — но едва начав выводить детские каракули, я уже мечтал стать писателем». И, конечно, любимым предметом в школе была литература. Также поразительно легко он овладел русским языком. За зиму познакомившись с основами языка, он взял в библиотеке книгу на русском и прочитал её, хотя мало что понял. Затем взял другую, третью и без всякого словаря стал всё понимать. Он объясняет эту лёгкость тем, что в прошлых жизнях уже был русским и надо было только вспомнить давно забытое. Он быстро перечитал всю школьную библиотеку, все книги дома и у соседей. Это была в основном классика, так с детства он полюбил Гоголя и Лермонтова особенно.

Когда Хейдоку исполнилось 16 лет, к ним приехал дядя по материнской линии, дядя Карл, и пригласил всю семью принять участие в возведении нового лесопильного завода в Тверской губернии. Размеренно- спокойная жизнь детства кончилась, — впереди неизведанные дали, которые непреодолимо влекут к себе душу будущего писателя. Хейдок написал: «Я ликовал!».

Как в калейдоскопе замелькали дальнейшие события его жизни: мобилизация на Первую мировую войну, сначала в военно-санитарную организацию великой княгини Марии Павловны; затем — Красный Крест на западном фронте; революция; женитьба; скитания по Дальнему Востоку и Китаю. Именно в русско-эмигрантском Харбине, который он описал во многих рассказах, он почувствовал и на себе испытал, что «Зов Родины» — не пустое понятие. Кем только он не был за годы, проведённые в Харбине и Шанхае, от сторожа угля на барже до преподавателя русского языка в Медицинском колледже и Гиринском университете.

В 1926 году он опубликовал в журнале «Рубеж» свой первый рассказ «Человек с собакой», который привлёк внимание читателей. С тех пор молодой писатель стал постоянным сотрудником журнала и харбинских газет.

В Китае же, в апреле 1934 года произошло важнейшее событие его жизни — встреча с Николаем Константиновичем Рерихом, который во время Маньчжурской экспедиции приехал в Харбин. На его призыв к культурному строительству откликнулись многие люди, организовалась сплочённая группа, ставшая ядром Харбинского общества Рериха. Двоих из него Н.К.Рерих выделял особенно, приняв их в свои ближайшие ученики, — это были Б.Н.Абрамов и А.П.Хейдок. Им он вручил кольца, переданные из Великого Гималайского Братства.

В двух очерках «Встреча с Учителем» и «Учитель Жизни» Хейдок рассказал об этом чрезвычайно интересном моменте его жизни и описал своё удивительное ощущение при беседе с Н.К.Рерихом — необычайной близости и родства, как будто они давным-давно были знакомы...

С того времени для Хейдока начался новый отсчёт времени, новая жизнь, полная глубочайшего смысла.

По отъезде Николая Константиновича из Харбина контакты с семьёй Рерихов не прекратились. Так,

27.09.1946 г. Елена Ивановна Рерих писала члену шанхайского кружка И.И.Ельцову: «Ценными могут быть советы А.П.Х. Передавайте мой сердечный привет А.П.Х., его нежная душа нам близка...» И далее в том же письме: «Любите А.П.Х., Н.К. и я очень ценим и любим его».

А вот напутствие Рериха «дорогому Аввакуму на страже», как он называл Хейдока, в письме от

24.05.1947 г.: «Всегда нужна заботливость о друзьях, а теперь (в дни Армагеддона Культуры или за Культуру) особенно. Вот и Вы к Вашему кругу выказывайте душевную внимательность. Всем им трудно, каждому по-своему. Как называть Вас? Да пусть и называют каждый по-своему, а Вы будьте большим другом, сердечным другом для всех них».

В этом же 1947 году, получив советский паспорт и телеграмму-благословение от своего Учителя, Альфред Петрович вернулся на Родину. Поселился в Ссвероуралъске. Преподавал английский язык; был наблюдателем за гидравлической машиной, юрисконсультом, и конечно, всегда и везде старался писать.

1950 год обрушился на писателя целой серией тяжёлых испытаний: потерялась связь со старшим сыном; был арестован младший сын Валентин; не пережила этого верный друг и помощник писателя, жена Евгения Сергеевна. В октябре Хейдок сам был арестован органами ГПУ.

В течение зимы — долгие ночные допросы и одиночная камера. В одном из рассказов Хейдок упоминает, какую радость он испытал, когда его, наконец, перевели в камеру, где были 15 человек. По традиции каждый, вновь прибывший, должен был рассказать всем присутствующим интересную историю из своей жизни или придумать что-то. Вскоре Хейдок рассказывал уже истории за каждого, кто не знал, о чём рассказать, или в те дни, когда никого нового не было.

1951 год — лагерь в Заполярье, на станции Абез. 10 лет без суда и следствия с конфискацией имущества «за переписку с буржуазией», которая выражалась в одном-единственном письме Н.К.Рериху.

Но в мае 1956 года его освободили по состоянию здоровья. Сначала Хейдок поселился у вдовы старшего брата Яна в Латвии. Осенью переехал в город Балхаш (Казахстан) к младшему сыну, который раньше его был выпущен на свободу. Добился полной реабилитации, и даже материальной компенсации. Но бесследно исчезли все его рукописи, а также бесценная телеграмма-благословение Н.К.Рериха. Каким-то чудом Альфред Петрович во всех этих испытаниях сохранил кольцо, данное ему им.

Альфред Петрович на свободе проработал 6 лет библиотекарем в научно-исследовательском институте. С июня 1981 года жил на Алтае, там, куда его всегда манило. Но испытания не кончились и на Алтае. Как рассказывает Людмила Ивановна Вертоградская, его секретарь и помощница: «...в январе 1987 года нашу квартиру (в г.Змеиногорске) посетила группа работников правоохранительных органов...» Изъяли рукописи оригиналов и переводы, бумагу, пишущую машинку: взяли расписку, чтобы впредь ничего не размножали и не рассылали... Полтора года продолжалась борьба за архив писателя, к которой подключились все друзья, и окончилась победой — всё, или почти всё, было возвращено. Этот случай имел и некоторую положительную сторону — многие издательства, работники телевидения обратили внимание на творчество и жизнь Хейдока. Тогда же с некоторыми из них были заключены договоры.

И ещё одно трудное испытание в это же время обрушилось на писателя — полная потеря зрения. Надо отдать должное Л.И.Вертоградской за её заботы и помощь ему в это время. И хотя она уверяет, что главная причина потери зрения — напряжённая работа над переводом многих объёмных трудов — «Писем Махатм», «Разоблачённой Изиды», третьего тома «Тайной Доктрины» Е.П.Блаватской и многих небольших заметок и статей, но, вспоминая его рассказ «Переодетые», а также сказанное в одной из Книг Живой Этики: «Уже наблюдали, как при известном напряжении зрения можно видеть лики прежних воплощений. Можно ясно убедиться, как перестраивается облик нынешний в облик минувших веков... Частые такие опыты могут повредить зрение, но наличность таких физических ясновидений чрезвычайно важна» (Аум. § 250) — можно смело утверждать, что Хейдок развил в себе этот вид ясновидения ценой собственного зрения.

Альфред Петрович в уже преклонном возрасте бывал во многих городах страны. Он любил повторять вслед за Рерихом: «Путешествие всегда полезно». Так, в 1984 году, он встретился со Святославом Николаевичем Рерихом в Москве. В 1989 году, несмотря на полную потерю зрения, принял участие в конференции, посвящённой 110-летию Елены Ивановны Рерих, в новосибирском Академгородке. На этой конференции он прочитал доклад «Подвиг Матери Агни Йоги», где смело, во весь голос сказал о важности нашего времени, времени перехода к Новой Расе, и о Первопроходцах — Рерихах.

Людмила Ивановна Вертоградская свидетельствует, что до последних дней писатель сохранял бодрость и оптимизм, продолжал трудиться, воспевая высокую Радость и Любовь, Любовь-Победительницу.

Закончим строками из его письма к внучке:

«Я веду трудную жизнь, борюсь со своими недугами, с бессонницей и ищу радость в творчестве, стараюсь радоваться, где только это возможно, и тебе советую — ни в коем случае не унывай, а старайся радоваться. Радость даёт силу!» (июль 1989). В 1991 году его не стало.
Климов В.Г.»

http://www.delphis.ru/journal/news/120- ... p-kheidoka


Вернуться наверх
 Профиль  
Ответить с цитатой  
 Заголовок сообщения: Re: Рериховский Компас
СообщениеДобавлено: 03 мар 2013, 15:26 
Не в сети
Аватар пользователя

Зарегистрирован: 20 апр 2011, 07:35
Сообщений: 955
http://www.lomonosov.org/
СОЗНАНИЕ КРАСОТЫ СПАСЕТ
(О Р. Я. РУДЗИТИСЕ)

«Как перейти жизнь?
Отвечайте: как по струне бездну –
Красиво, бережно и стремительно».
Зов.


Латышский поэт, философ, общественный деятель, Рихард Рудзитис всю жизнь был духовным искателем и апологетом Красоты. Он родился и вырос в семье бедных крестьян, которым все давалось тяжелым трудом. Единственными книгами в доме были Библия и календарь. Вырос будущий писатель на хуторе у Балтийского моря, в тесном общении с природой. Чувство гармонии и красоты подсказывали ему мелодии и ритмы стихов уже с малых лет. Еще 9-летним мальчиком пишет Рудзитис ко Льву Толстому, а в юности - к Янису Райнису. У Рихарда были еще старший брат и сестра. Каждый из них по своим способностям и возможностям получил образование и приобрел профессию. Труднее всего приходилось Рихарду, который обладал многими талантами и стремился к широким познаниям. Вначале он, как брат и сестра, учился в местной приходской школе. Затем с I909 по I9I6 – в гимназии. Способный к языкам подросток овладел несколькими иностранными языками и начал читать в подлинниках произведения мировой классики. Тогда же у него пробудился интерес к латышской классике, фольклору и литературе. Любимыми поэтами стали Райнис и Порух. Рихарду не было и 12 лет, когда он познакомился с поэзией Р.Тагора и попытался перевести ее на латышский язык.
Уже в школьные годы он завел дневник, которому поверял сокровенные мысли и мечты. Благодаря своим ярким способностям он очень выделялся среди сверстников. Но не каждый мог понять его ранимую поэтическую душу. Поэтому дневник был ему крайне необходим. Кроме этого был у него один недостаток, который затруднял общение, – это заикание. Маленьким ребенком Рихард заучил за братом наизусть некоторые тексты из Библии и читал их отцу. Когда же тот решил похвастаться перед пастором, как его сыновья читают, Рихард не смог прочесть незнакомой страницы, за что был сильно избит отцом, после чего и стал заикаться. В годы I-й Мировой войны гимназия была переведена в Эстонию. Там же с I9I6 по I9I8 г. юноша учится в Университете, изучая классическую философию. Финансовые средства его были ограничены, и ради занятий он урезал себя во всем остальном до минимума. Рихард рано начинает задумываться о мировых законах и смысле жизни, и поэтому, будучи студентом Тартуского университета, он увлекается лекциями теолога Карла Кундзина, и сам в ту пору мечтает стать священником. На свои скромные средства покупает Библию на пяти языках, в т.ч. и древних, чтобы сравнить источники и добраться до истинной сути Учения Христа. Однако более близкое знакомство с официальным богословием разочаровывает его своим догматизмом, закоснелостью и различием между словом и делом. После возвращения на родину Рихард был призван в Латвийскую армию.
Только в 1931 году удалось ему закончить философский факультет Латвийского Университета.

Своей дипломной работой он выбрал тему «О категории прекрасного и доброго». Это была фольклорная тема с философским осмысливанием, что прекрасное не отделено от доброго. Регулярно печататься он начал с 1917 года. В 1922 году вышел его первый сборник «Песни человека». В начале 20-х годов к Рудзитису приходит большая любовь на всю жизнь. На концерте, посвященном Янису Райнису, он встречает свою избранницу – молодую актрису Эллу Страудзиня. В 1933 году он посвятил ей один из самых романтических сборников стихов «Прекрасной душе». До рождения дочерей супруги много путешествуют по отдаленным местам республики, бывают за границей. Это стремление к познанию прекрасного было обоюдным у молодоженов.
Со студенческих лет он работает в Государственной библиотеке г. Риги. Его деятельность носила научно-исследовательский и творческий характер. В обширном мире книг он чувствовал себя в духовно близкой атмосфере. Творил как писатель и поэт-философ, занимался журналистикой, писал рецензии, поднимал в печати актуальные общественные проблемы, например: «Борьба в Индии», «Махатма Ганди" и др. Рудзитис не ограничивался пополнением лишь своих знаний и стремился передавать их другим. Видные деятели латвийской Культуры с его помощью стали интересоваться философией, Учением Живой Этики и посещать общество имени Н.К. Рериха.
В 1933 году родилась первая дочь Гунта, которой суждено было стать преемницей отца, затем средняя Илзе (художник), и младшая Мария, ставшая врачом. Помимо семьи и работы у Рихарда Рудзитиса было и ответственное общественное дело, которое стало делом его жизни, совести и долга. Это – Латвийское общество им Н.К. Рериха, которое он возглавлял с 1936 по 1940 годы, а затем (после ареста и ГУЛАГов) – до 1960 года.

Как же сложился путь поэта-философа Рихарда Рудзитиса в общество им. Н.К. Рериха? Зачатки латвийского Рериховского общества нужно искать в начале 20-х годов XX столетия, когда осенью 1919 года рижанин Владимир Анатольевич Шибаев знакомится с семьей Рерихов в Лондоне. Н.К. Рерих, уже тогда останавливает свой выбор на нем, как на своем секретаре. Осенью 1920 года Николай Рерих отправляется с выставкой в Америку, а Шибаев возвращается в Ригу, где по совету Н.К. собирает группу друзей и основывает Ложу Мастера Мории – так в то время называлось общество по примеру теософской ложи. Елена Ивановна и Николай Константинович являлись членами ложи и посылали членские взносы. В 1925 году Шибаевым была создана книготорговая фирма, сотрудником которой стал бывший полковник царской армии Николай Викторович Кордашевский, которому посоветовал переселиться из Литвы в Латвию сам Н.К. Рерих. Позднее к кружку приобщилась и супруга полковника Эвелина Кордашевская. Группа постепенно расширялась. Из писем Рерихов Шибаев получает Указания Восточного Учителя. По этим же Указаниям книги Живой Этики должны были издаваться в Риге.

Лишь по финансовым соображениям некоторые из них были напечатаны в Париже, но потом переизданы в Риге. В 1928 году Владимир Анатольевич Шибаев уезжает в Индию, чтобы занять пост секретаря Н.К. Рериха. Теперь ему есть на кого оставить свой кружок. Он оставляет его человеку высокой культуры – Феликсу Денисовичу Лукину, который уже давно заслужил доверие и уважение всей группы. Для издания книг Ж.Э., а затем и других работ Рерихов, Феликсу Денисовичу понадобился квалифицированный переводчик, владеющий поэтической структурой изложения текстов восточной литературы. Но и этого было мало. Ему был нужен поэт-философ, знакомый с Учением Ж.Э., творчеством Тагора и Николая Рериха, и, естественно, что более подходящей кандидатуры, чем Рихард Рудзитис, он найти не мог.
«Латвийское Общество друзей Музея Н.К. Рериха в Нью-Йорке» под руководством Ф.Д. Лукина начало свою официальную деятельность 13 октября 1930 года, получив на это благословение от Рерихов. В момент открытия Общества уже существовало его правление из наиболее активных членов. Одним из незаменимых помощников в творческих и издательских делах был Рихард Яковлевич Рудзитис. Он записывает в своем дневнике: «Хожу светлым на заседание кружка, устремленным. И в прекрасных мыслях нахожу великую правду. Я чувствую себя лишь на пороге неизвестного духовного мира. Еще громады звездных дорог впереди...» Из этих слов Рихарда Яковлевича не следует, что он пребывал в эйфории, как это часто бывает у многих при подходе к Учению. Люди вспыхивают, и им видится все в розовом свете и кажется, что они горы свернут, но после первых же малых трудностей все так же быстро угасает. Рихард Яковлевич был очень строг по отношению к себе, к своему образу жизни и мышления. В эти годы он записывает в своем дневнике: «Похвалы друзей мне иногда становятся болезненными, ибо рядом с ними я ощущаю ухмылки врагов. А нападки врагов – на чем еще можно лучше учиться? Лично я с большим интересом жду, что скажут обо мне мои враги. (…). Сознаю, что и я еще часто во власти самости. Как часто я мыслю: “Как мне лучше?”, “Я”, “Мне” – это путы, из которых нам надо освобождаться. Но мое желание – стать свободным. Во-вторых, надо больше слышать других, видеть, понимать и любить».

Как официальная организация, общество быстро разрасталось. В начале 30-х годов в общество пришли бывший офицер царской армии Александр Иванович Клизовский, учитель немецкого языка Карл Иванович Стуре и другие. Издательское дело становится приоритетным направлением деятельности общества. Е.И. и Н.К. Рерихи посылают в Ригу новые манускрипты и просят переиздать книги, ранее изданные в Париже, увы, не очень качественно. Ведется широкая культурная деятельность, пропаганда Пакта Мира. Ф.Д. Лукин, высоко ценя Рихарда Яковлевича, не смог уберечь своего самоотверженного помощника от чрезмерной нагрузки, как, впрочем, и себя. Рихард Яковлевич работал с полной отдачей духовных и физических сил. Принимая активное участие в заседаниях правления, проводил занятия со старшими группами в обществе и с детьми, вел корреспонденцию, переписывался с семьей Рерихов, посылал на консультацию свои рукописи и печатные труды. И все это совмещал со своей штатной работой в Государственной библиотеке. Исполняемые там обязанности отнюдь не были легкими. Он заведовал несколькими ответственными отделами, давал консультации по вопросам философии, фольклора и литературы, прочитывал и рецензировал уйму книг. Супруга и маленькая дочь, для которой краткие часы, проведенные с отцом, были истинным праздником, терпеливо переживали его долгое отсутствие.
Весна 1934 года для молодого латвийского общества оказалась трагической. Серьезно заболел доктор Лукин (Ф.Д). Понимая всю сложность положения, он передает свои полномочия Карлу Ивановичу Стуре. Вначале тот активно берется за работу, но вскоре охладевает к ней, т.к. его отношения с членами общества складываются очень сложно. В своем дальнем далеке Елена Ивановна очень беспокоится за общество. И 10 мая 1936 года председателем единогласно избирают Рихарда Рудзитиса.

Напряженная работа в обществе не только не помешала, но и усилила творческую энергию поэта. Рудзитис издает сборник эссе «Сознание красоты спасет». «Родной наш Рихард Яковлевич, вчера была нам радость – пришла Ваша чудесная книга «Сознание красоты спасет». В тот же вечер мы прочли этот огненный гимн Красоте. С восторгом вчитывались в эти одухотворенные строки. Столько в них сердечного огня! Столько Света, бодрости и радости! Книга эта должна найти место на столе правителей, в школах и в каждом обиходе. Ведь она говорит о самом насущном, о том, чем жив человек!» – пишет ему Е.И. Рерих в октябре 1936 года. Одну из первых своих книг Рудзитис посвящает Н.К. Рериху под названием «Николай Рерих – Водитель культуры». В главе «Миссия Культуры» автор пишет: «Нужно снова и снова разъяснять и насаждать в человеческом сознании понятие истинной Культуры, для того чтобы человечество стало ее переживать, как нечто священное, чтобы оно никогда не погрешило против культурных ценностей и, вместе с тем, против самого создателя и носителя этих ценностей – живого человека. (...). Наша эпоха смешала, нивелировала, нередко даже запятнала истинное понятие Культуры. Современный мир забывает ее первичный священный смысл... Так, Николай Рерих приходит как апостол всекультурного и всечеловеческого сотрудничества и содружества».
На выпуск этой книжечки Рерихи откликаются с большой радостью и одобрением. А работа в обществе идет своим чередом. Устанавливаются более тесные связи Латвии с другими прибалтийскими республиками. Общество им. Рериха становится истинным духовным очагом Культуры Латвии. В его издательстве “Угунс” начинают выходить книги А.И. Клизовского (на свои средства) «Правда о масонстве», «Основы миропонимания Новой Эпохи». Постепенно под начало Рудзитиса переходят все издательские дела общества, увеличивается переписка между ним и Рерихами. Издается много книг Учения, монографии и книги Н.К. Рериха, в 1937 году печатается такой огромный важнейший труд, как двухтомник Тайной Доктрины Е.П. Блаватской.
Общество предлагает напечатать собрание писем Е.И. Рерих к сотрудникам, на что получает согласие Свыше. Издаются два тома писем Елены Ивановны, ею же самой откорректированные. Эти письма – еще один сгусток величайших знаний. Первые два тома писем, в пурпурном переплете, отсылают Елене Ивановне 12 августа 1939 года.
Для каждого издания деньги приходилось собирать снова и снова. Книги не окупали себя. Общество работало на высоком уровне, и Елена Ивановна в одном из писем пишет Рихарду Рудзитису: «Ваше общество – наша радость». В октябре I937 года при обществе был создан музей, экспозиция которого включала 45 картин Н.К. Рериха, и 10 картин С.Н. Рериха, а также отдел прибалтийского искусства.
Шла активная работа в секциях общества. Во второй половине 30-х годов в списках членов общества насчитывалось уже свыше 120 человек. Но основной состав был значительно меньше. В тяжелые моменты Рудзитис советуется с Еленой Ивановной. Её советы и чуткость Рихарда Яковлевича удерживали гармонию в обществе.
С Николаем Константиновичем Рудзитиса связывает поэтическое восприятие мира. «Поэт видит святые знаки везде, везде он видит отблеск несказуемого. Из красоты мира он собирает капли духа в своем сердце, чтобы оно воспламенело Чашей Грааля», – пишет Рудзитис в своей книге «Николай Рерих – Водитель Культуры».
В Елене Ивановне Рихард Яковлевич находит женский облик, достойный обожествления. Она становится его Духовной Матерью, и в письмах к ней он часто более откровенен, чем в своем дневнике. Так же и письма Елены Ивановны к нему откровенны, сердечны – это беседа близких по духу людей. Не зря Елена Ивановна упоминает о древних встречах.
«Получил огромную, огромную радость – чудесное длинное письмо от Елены Ивановны. С какими чувствами я держал его в руках. Ибо каждая строка Высшего знания – благословение… Словно Цветущую ветвь внесли в комнату», – записывает Рудзитис, получив очередное письмо от Елены Ивановны.

Обществом издано около 50-ти наименований книг. Их издателем, редактором, иногда корректором и переводчиком являлся сам Рихард Яковлевич. Он очень, очень перегружен, ведь днем еще и работа в библиотеке. Его супруга – Элла Рейнгольдовна – очень обеспокоена и пишет Елене Ивановне, что Рихард теряет себя, как писатель. Но кто больше других хочет видеть его писателем, как не сама Елена Ивановна. Она просит Р.Я. по возможности переложить всю техническую работу на других. Рудзитис мучается, он полностью согласен с упреками жены, мыслями Елены Ивановны, но слишком мало людей, умеющих достойно нести ответственность за дело, им порученное.
Во время войны вся переписка полностью прекращается.
Летят “позывные” – вопросы, брошенные в пространство очерками Н.К. Рериха: «А где Лукин? Цел ли Рудзитис?» А в это время в Латвии события развивались своим чередом. 5 августа 1940 года Советское правительство издало специальный указ о закрытии культурно-просветительских обществ, чья идеологическая направленность не отвечала требованиям социалистической действительности. Это постановление коснулось и музея Латвийского общества имени Н.К. Рериха. Его имущество и картины были конфискованы. Кое-что было распределено между музеями республики, кое-что по своим возможностям выкупили члены общества. 1мая 1947 года Рерихи получают осторожную малую весточку. «Радость, что Рудзитис отозвался, и другие друзья живы, и дух их не угас. Но не будем тревожить их. Ведь всюду свои условия», – пишет Н.К. Рерих.
Рихарда Яковлевича арестовали первым, причислив к теософской группе в Москве. Это произошло в апреле 1948 года, когда и прерываются его дневниковые записи. Его осудили по 58 статье на десять лет лагерей. Затем начались аресты и других членов общества, попала в лагерь и его жена – Элла Рейнгольдовна.

Через несколько дней, не дожидаясь суда, его уникальная многотысячная библиотека была вывезена НКВД на бумажную фабрику и переработана на сырье. Его старшая дочь, Гунта, вспоминает, что было больно и жутко смотреть на это варварство. (После реабилитации, вернувшись домой осенью 1954 года, он испытал большое потрясение, узнав об этом). На следствии выяснилось, что за ним уже давно была установлена слежка. Из чего следовало, что вся его корреспонденция просматривалась, а особенно та, что шла за рубеж, в Индию...
С точки зрения Советских следственных органов, поэт Рудзитис был далек от идей социализма. И доказательств тому, как считалось органами, – было достаточно. Взять хотя бы то, что он отказался переводить на латышский язык “творчество” отца всего отечества – Иосифа Сталина. Также по своему мировоззрению он не стремился вступить в члены Союза писателей Советской Латвии. “Имелись” и другие доказательства.
Перед арестом Рихард Яковлевич три ночи подряд видел сон-символ, который в народе означает арест. «Береженого Бог бережет», и он отвозит оригиналы писем Рерихов, неопубликованные рукописи в дом матери и зарывает их в опилки на чердаке. «За них я в ответе!» Он говорил тогда
дочери Гунте:
- Если что случится, знай, главное для меня – этот шкаф.
Еще бы ей было не знать, ведь в нем книги, легенды, история Братства Грааля, собранная со всего света, самое прекрасное, что способна создать человеческая мысль о царстве Правды, Равенства и Братства на земле.
- Но, что же может случиться? – допытывается дочь.
- Ну, мало ли что, пожар или что другое, – и отец опускает глаза.
А через пару дней у калитки, на улице, торопливо:
- Ты уже большая, тебе 15, будь матерью для сестер и мамы, – и передает Гунте портрет Восточного Учителя.
Она вся дрожит – вот теперь-то и она самый настоящий член общества Рериха, ведь портрет дается только членам общества и на всю жизнь. Потому она пропускает мимо ушей первую отцовскую фразу... «А ночью за ним приходят... и мелодичная русская речь звучит необычно жестко, словно кто-то все ударяет по железу...», – вспоминает Гунта Рихардовна.
С 1948 по 1951 годы особым совещанием были арестованы и осуждены на срок до 25 лет более 30 человек Латвийского Рериховского общества.
Следствие для рериховцев-мужчин было тяжелым, с применением пыток. Особенно тяжело оно протекало по отношению к Рихарду Рудзитису и Харальду Лукину...
«Мой отец умел удивительно чисто и сильно, возвышенно любить. И любовью всей его жизни была Елена Ивановна Рерих, его земная наставница. Помню, как отец мучился в 1938году, думал о поездке в горы, к Рерихам. Ведь они его звали. Но ум протестовал, ведь не было денег, не хватало на издание книг. Главное, как ему, такому несовершенному, предстать перед своими наставниками», – вспоминает его дочь. Но его учителя никогда не оставляли его, и он был с ними всегда. Когда его пытали на Лубянке, в самую трудную минуту он увидел сияющий образ Елены Ивановны со священным ларцом в руках... Среди его стихов была молитва к Всевышнему, в которой говорилось: «И все равно, что бы со мной ни произошло, пусть сбудется Твоя, а не моя воля. Ведь я только странник безбрежного Млечного пути. Куда Ты меня направишь, туда и пойду».
А потом по маршруту ГУЛАГов Инта-Воркута с переходом в колоннах десятков километров и хрупкое сердце поэта сдало... Его определили в инвалидный мужской лагерь поселка Абезь. Там, исполняя “посильную” работу, он нашел отдушину в поэзии. Собрал сборник стихов “На роковой горе”. Сердце его беспокоилось о жене, дочерях. Вскоре после его ареста была арестована и осуждена и его жена. Детей разобрали родственники, а Гунта осталась одна. И тогда ей – юной девушке, по сути еще ребенку, пришлось пройти испытания такой мерой, которые не всякий взрослый выдержит.
Рихард Рудзитис вернулся в Ригу ранним ноябрьским утром 1954г. В заплечной сумке те немногие книги, что у него были. «Таких дураков больше не было – таскать за собою книжки, когда каждый грамм тяжел. Да еще с его сердцем и давлением выше 200мл», – ругался врач-солагерник и качал головой.

Рихард Яковлевич успел встретиться с сыновьями Рерихов – Юрием Николаевичем и Святославом Николаевичем. С Юрием Николаевичем Рерихом Рудзитис поддерживал тесную связь (насколько это было возможно) с момента возвращения того на родину! Из-за состояния здоровья Р.Я. Рудзитиса Гунта всегда сопровождала его в поездках в Москву на рериховские вернисажи, а также для встреч с Юрием Николаевичем. Несмотря на ухудшающееся состояние здоровья, Рихард Яковлевич продолжал работать над рукописью книги «Братство Грааля». Он иногда жаловался Гунте, что ему очень не хватает искусствоведческого образования. И Гунта Рихардовна, получив высшее образование, впоследствии закончила и курс искусствознания в Академии Художеств.
До самого последнего дня жизни Рудзитис работал над своей книгой «Братство Святого Грааля», о которой Елена Ивановна писала ему в 1939 году: «Дорогой Рихард Яковлевич, считаю Вас современным бардом великого Грааля во всей всеобъемлемости этого Понятия. Ученый и поэт – это совмещение не часто встречается, а у Вас оно налицо, и ученость Ваша именно настоящая. И труд этот явится великим, пламенным, неугасимым Светочем».
I960 год был трагическим для латышских рериховцев. 21 мая ушел из жизни Ю.Н. Рерих, а 5 ноября I960 года оборвалась жизнь Р.Я. Рудзитиса.
«Я ухожу с уверенностью, что рукопись книги остается в надежных руках моей супруги и дочери Гунты...», – писал Р. Рудзитис. И он не ошибся в своей уверенности. Книга «Братство Грааля» вышла в свет уже в 1994 году. И пусть она была на рыжей бумаге, но это был глоток свежего воздуха. Многие помнят, какими трудными были эти годы в нашей стране и странах Прибалтики. Но начало 90-х было и временем прекрасным, т.к. именно тогда стали выходить из печати книги Света. (В 1992 году вышли первые три тома Агни Йоги в г. Самаре).
В 1995 вышел сборник избранной лирической поэзии Р. Рудзитиса, А в 2000 году увидел свет двухтомник переписки Рихарда Яковлевича Рудзитиса с Еленой Ивановной и Николаем Константиновичем – в 2-х т. «Письма с Гор» (рукописи, зарытые в свое время в опилках чердака дома матери).
В 2002 году издательство «Лотоц», Минск, выпускает его книгу «Николай Рерих. Мир через Культуру», а также «Встречи с Юрием Рерихом». В 2003 году издательство «Звезды Гор» выпускает дневниковые записи Р.Я. Рудзитиса под названием «Дневник» (1930-1960). Эта книга также увидела свет благодаря стараниям двух самых близких Рудзитису женщин – Г.Р. и Э.Р. Рудзите. Последняя в свое время переписала все дневниковые записи в 12 толстых тетрадей, т.к. многие страницы были уже испорчены временем. Второе полное издание книги «Братство Святого Грааля» в двух частях увидело свет в 2004 году.
Книги Р.Я. Рудзитиса продолжают выходить и по сей день. И в этом большая заслуга его старшей дочери Гунты Рихардовны Рудзите – верной продолжательницы его дела.
Но и до 90-х годов книги Живой Этики, письма Елены Ивановны Рерих продолжали множиться разными способами, ведь их издание в типографиях было еще невозможно. Их перепечатывали на пишущих машинках, поставив те на подушки, чтобы приглушить звук. Затем перефотографировали. Все это делалось в строжайшей тайне, о чем в конце 90-х годов писала нам сама Гунта Рихардовна. В свое время такие два тома фото-писем Е.И. Рерих* появились и в доме составителя этой работы, «прилетевшие» уже с Алтая, что доказывает, насколько широко расходились такие книги, и какую важную, нужную, к сожалению, рискованную работу осуществляло Рижское Рериховское общество в 70-80 годы.
В 30-е годы Рихард Рудзитис писал в своих дневниках о счастье непосредственного соприкосновения и сотрудничества под рукой земных Учителей – Н.К. и Е.И. Рерихов. Он говорил своей дочери: «Люди будут завидовать нам. Подумать только – мы жили в особое время, когда боги ходили среди людей, как когда-то в Древней Греции».
А мы, сегодняшние, можем гордиться уже только тем, что многим из нас выпало счастье успеть родиться и быть на земле в одно время с такими людьми и стараться жить и работать так, чтобы не уронить и малой тени на их благословенные имена.
Закончить свой рассказ об этом удивительном человеке, преданном Общему Делу до полного самоотречения, хочется словами его дочери – Гунты Рихардовны Рудзите: «Знакомясь с судьбами великих людей, мы понимаем, что личность начинается там, где человек оставляет все личное ради лучшей жизни на земле».


Вернуться наверх
 Профиль  
Ответить с цитатой  
 Заголовок сообщения: Re: Рериховский Компас
СообщениеДобавлено: 22 апр 2013, 13:15 
Не в сети
Аватар пользователя

Зарегистрирован: 20 апр 2011, 07:35
Сообщений: 955
Уважаемые форумчане! С Днём Рождения основателя нашего государства В. И. Ленина, чей подвиг во имя Новой Страны только предстоит осознать во всём космическом блеске, именно, нам постигающим Великое Учение.
http://www.ay-forum.net/viewtopic.php?f ... 968#p95968


Вернуться наверх
 Профиль  
Ответить с цитатой  
 Заголовок сообщения: Re: Рериховский Компас
СообщениеДобавлено: 13 мар 2014, 13:53 
Не в сети
Аватар пользователя

Зарегистрирован: 20 апр 2011, 07:35
Сообщений: 955
В году Культуры и в преддверии главного праздника тысячелетия - Пакта Знамени Мира. взято со страниц Конференции и текущей полемики с несогласными и ротозействующими.
Огни испытания

«И если труба будет издавать не определенный звук,
кто станет готовиться к сражению?» (Коринф. 14:8)

Про одного святого говорили, что даже при упоминании о зле он чувствовал боль. Не следует считать такого святого белоручкой, но скорее нужно изумляться его отделению от зла. Действительно, каждый познающий Огонь особенно резко чувствует зло как прямой антипод его бытия. Нужно, говорю, нужно развивать в себе это противодействие злу, которое является противником прогресса. Нужно, говорю, нужно осознать эту границу, преграждающую движение к добру эволюции. Слышать можно о сложности таких границ, но явление Огня покажет, где эволюция и где дряхлость разложения. Огненный Мир есть истинный символ непрерывной эволюции.

Действительно, люди ясно различаются по пристрастию к правде или ко лжи. Такое различие настолько очевидно, что как бы характеризует какие-то основные типы человечества. Есть длинноголовые и круглоголовые; может быть, также есть лжеверы и правдоверы. Одни привлечены к магниту правды, чуют его, отстаивают его и одушевляются им. Другие так же точно устремлены ко лжи, питаются ею, дышат ею и наполняют ею пространство. Из этих пристрастий порождаются самые непоправимые для них же следствия.

Одни люди, когда не знают чего-либо, то прежде осуждения стараются узнать, но другие в случае незнания сейчас же злословят, не желая даже ознакомиться с предметом. В этом отношении также наблюдается деление добра и зла. Лишь бы злословить! — скажут последователи зла. Ведь в каждом злоречии есть уже семена разложения и предательства. Откуда это влечение ко лжи и клевете? Если причиной незнание, то почему оно прежде всего устремляет к подозрению, а не к желанию узнать подлинные причины?

Понятно естественное тяготение к истине, оно венчает природу человеческую; но как объяснить преступное устремление ко лжи? Как наркоманы тянутся к губительному, постыдному яду, так некоторые двуногие устремлены ко лжи. От одного приближения неправды они усиливаются, ожесточаются, укрепляются. В родной им стихии лжи они черпают из словаря тьмы небывалые хулы и кощунства. Точно эпидемия?! Уж не существует ли особых «бацилл лжи»? Страсть ко всему ложному образует как бы особый вид психоза. Именно как страсть он заставляет особых людей не только признавать ложное, но и обосновываться лишь на неверных суждениях. От правды лжеверы впадают в судороги.

Плачевно наблюдать таких друзей лжи, устремлённых ко всему измышлённому, неправдивому. Эта двуногая разновидность будет жадно приобщаться ко всему явно измышленному. Они будут упиваться явной ложью, даже не озабочиваясь о примитивной правдоподобности.

Они усиленно сотрудничают в надстройках лжи. Они не ограничатся повторением, но будут немедленно творить и расцвечивать зло. Даже себя они не пощадят, лишь бы умножить вычурные злобные добавки.
Они бывают крепко организованы, очень изысканны и часто более находчивы, нежели сторонники правды. Они завладели первыми страницами газет; они умеют использовать и фильмы, и радио, и все наземные и подземные пути. Они проникли в школы и знают цену осведомления, они пользуются каждой неповоротливостью оппонента, чтобы сеять ложь для процветания зла.

Сердце человеческое, устремлённое к правде, без труда распознает вестников лжи, когда зажжены Огни Блага. Но каждый Огонь должен быть возжжён.

Ещё сказано: «Огонь не под водою зажигается. Подвиг не в благополучии теплицы создаётся». Среди человеческих тягостей спросим себя — не подвиг ли уже? Среди утеснений спросим — не к вратам ли подвига тесните нас?

Среди взрывов спросим — разве в нас самих не было достаточно силы, чтобы возвыситься? Так осмотрим каждое явление — не ведёт ли оно к подвигу? Так будем следить за всем подвигающим. Кто же может предугадать, какой именно обратный удар двинет новые обстоятельства? Но без труда вещество не придёт в движение. Называют очагом подвига эти удары по веществу. Только понявшие субстанцию творящую усвоят, что сказанное не есть простое ободрение, но только упоминание закона. Можно делать из закона несчастье, но правильно усмотреть пользу от основ бытия.

Есть много пробных камней. Огонь высекает из них различные искры. Есть много имён и понятий, которые сияют, как драгоценные камни. О них испытываются души. Ими открываются сердца. О них трепещет тьма, о них закаляется подвиг.

Разве не чудно наблюдать здесь же, среди сутолоки жизни, как действуют магниты имён? У одних расцветает сердце. Другие стараются заслонить чем-либо слишком для их глаз светоносное. Третьи негодуют и злословят, словно бы прикоснулись к чему-то ужасному. И действительно, эти третьего разбора чуют в такой час для себя опасное. Они где-то внутри сознают, что этот светлый Огонь будет для них опаляющим. Сами люди чинят себе суд и разбор.

Сказано — каждая крупица добра или зла в умножении уяснится. Даже если отправное семя мало до нераспознания, то в умножении смысл его станет явным до непреложности. Потому добро и зло вовсе не относительны. Неясность и смутительность может дать лишь преходящая фаза действия, но жатва всегда докажет качество зерна.

Очень полезно, что люди так явно прилежат правде или лжи, ибо в этом распознается стан добра и зла. Ничем люди не скроют, чему они радуются и чему ужасаются. Даже и в молчании глаза их выразят сущность чувствами. Потому избегайте не смотрящих в глаза. Даже в животных есть это различие взгляда уклончивого или прямого. Прямое зеркало не искажает.

Огни испытания! От них ли пылал костёр Жанны д'Арк? От них ли пламя Аввакума? От них факелы Нерона? От них языки тьмы? Содом и Гоморра? Мартиника? Недопустимо испытывать Гнев Божий. Откуда невежество, что будто бы «всё дозволено»! Будто от лжи не задымятся небеса? Будто не испепелится язык кощунника и предателя?

«Всякий, ненавидящий брата своего есть человекоубийца».
20 сентября 1934 г.

(Из книги: Н.К. Рерих. "Священный Дозор")


Вернуться наверх
 Профиль  
Ответить с цитатой  
Форум закрыт Эта тема закрыта, Вы не можете редактировать и оставлять сообщения в ней.  [ Сообщений: 96 ]  На страницу 1, 2, 3, 4, 5 ... 7  След.





 
Правила форума

Рериховское движение

  • 1. На данном форуме обсуждаются:
    • - вопросы, связанные с продолжением и развитием духовных импульсов, заложенных Еленой Ивановной и Николаем Константиновичем Рерихами, а также всеми социальными и иными процессами, вызванными ими к жизни; - любые вопросы и проблемы с позиции Учения Живой Этики; слово «Учение», написанное с большой буквы, всегда предполагает сокращение от «Учение Живой Этики».
  • 2. В рамках данного форума все организации, группы и отдельные лица, причисляющие себя к Рериховскому движению, либо к идущим по пути Учения Живой Этики, - равноправны. Не допускается навязывания иерархичности и приоритетности одними другим.
  • 3. Не допускается неуважительное отношение к духовным Учителям человечества и Учению Живой Этики.
  • 4. Разрешается и приветствуется любая аргументированная конструктивная критика, выраженная в доброжелательной форме.
  • 5. Так называемая псевдообщественная организация «Международный Центр Рерихов», объявившая войну всему Рериховскому движению, и прихватизировавшая великий международный символ Знамени Мира, унизив его до своего товарного знака, признается здесь по факту сектой. Не допускается тиражирования клеветы этой секты на представителей Рериховского движения, а также любых миссионерских материалов этой секты, порочащих имя С. Н. Рериха.

  • Убедительная просьба познакомиться с ОБЩИМИ ПРАВИЛАМИ УЧАСТИЯ.


cron


Сейчас посетителей в разделе : 12